JК
Сердце Бонивура :: Нагишкин Дмитрий Дмитриевич
Страница: 21 из 798Директор обрадованно сказал:
— Нувот, давно бы так! Я же знал, что мы договоримся. Прошу, господа преподаватели! — И он направился в ворота.
Лязгнули штыки. Солдат резко сказал:
— Вакаримасен! (Не понимаю).
— Но мы же договорились, — жалобно сказал директор, отступая назад.
Солдаты, точно по команде, взяли ружья наперевес. Один из солдат сделал выпад-укол и крикнул:
— Та-а-х! Борсевико! [1]
Гимназисты и учителя бросились в стороны.
— Господи! Нелюди какие-то! И откуда они на нашу голову взялись? — горестно вздохнула учительница французского языка. — С неба, что ли, свалились?
— Ну, положим, не с неба! — ответили ей.
Растерявшийся директор уронил пенсне.
— Ума не приложу, что это значит, — бормотал он, поднимая пенсне с мостовой.
В это время от Светланской послышался мерный топот. Затрещали барабаны, и раздались звуки горнов, исполнявших какую-то короткую воинственную мелодию. Потом барабаны и горны смолкли, и сильнее стал слышен мерный шаг идущих. В окнах домов появились взволнованные, любопытствующие лица горожан. Из лавок, магазинов и мастерских выскакивали люди.
По улице шёл батальон японских пехотинцев. Все они были одеты тепло, по-зимнему, в высоких меховых шапках, в тулупчиках, крытых хаки. Четыре трубача и четыре барабанщика через каждые двести шагов повторяли ту же мелодию. Впереди шагал офицер. Важно, не глядя по сторонам, весь напружиненный, он вышагивал по мостовой.
— Нувот, давно бы так! Я же знал, что мы договоримся. Прошу, господа преподаватели! — И он направился в ворота.
Лязгнули штыки. Солдат резко сказал:
— Вакаримасен! (Не понимаю).
— Но мы же договорились, — жалобно сказал директор, отступая назад.
Солдаты, точно по команде, взяли ружья наперевес. Один из солдат сделал выпад-укол и крикнул:
— Та-а-х! Борсевико! [1]
Гимназисты и учителя бросились в стороны.
— Господи! Нелюди какие-то! И откуда они на нашу голову взялись? — горестно вздохнула учительница французского языка. — С неба, что ли, свалились?
— Ну, положим, не с неба! — ответили ей.
Растерявшийся директор уронил пенсне.
— Ума не приложу, что это значит, — бормотал он, поднимая пенсне с мостовой.
В это время от Светланской послышался мерный топот. Затрещали барабаны, и раздались звуки горнов, исполнявших какую-то короткую воинственную мелодию. Потом барабаны и горны смолкли, и сильнее стал слышен мерный шаг идущих. В окнах домов появились взволнованные, любопытствующие лица горожан. Из лавок, магазинов и мастерских выскакивали люди.
По улице шёл батальон японских пехотинцев. Все они были одеты тепло, по-зимнему, в высоких меховых шапках, в тулупчиках, крытых хаки. Четыре трубача и четыре барабанщика через каждые двести шагов повторяли ту же мелодию. Впереди шагал офицер. Важно, не глядя по сторонам, весь напружиненный, он вышагивал по мостовой.