JК
Севастополь и далее :: Азольский Анатолий
Страница: 54 из 84Баб сопровождали мужики, конвой, или эскорт, а порою и просто подмога, тягловая сила, кое-кто из баб привозил на санках молочный бидон, не довольствуясь полученным ведром высококалорийного корма, что, однако, нарушало принципы справедливости, заложенные в душе каждого русского человека.
А время подстегивало, весной дадут капитана 3 ранга, возраст, должность и звание позволяют поступать в академию. Что-то надо было придумывать, вносить какой-то порядок в помойное дело дивизиона. Две бабы согласились бесплатно стирать скатерти в кают-компаниях, за что имели право вне очереди получать по два ведра помоев в сутки. Зато еще две бабы давали понять, что «натурой» оплатят помои, а это уже попахивало морально-политическим разложением личного состава дивизиона, и разврат мог перекинуться в стены училища, на тушение такого пожара прибыли бы комиссии из Москвы, двери академии захлопнутся перед носом Сурикова.
С пацанами, понятно, управиться легче, пацанов стали кормить в кубриках, кое-что разрешали уносить в котелках; некоторые матросы смекнули и стали похаживать к одиноким мамашам, помогая им в хозяйстве, что, верно предположил Суриков, дисциплину укрепит. Но как быть с бабами?
Время шло, а драки с применением звонких пустых ведер не прекращались, не помогала и предварительная запись, приказное же установление очередности успеха не имело, отходы корабельных камбузов продолжали с боем добываться бабами.
Почти береговая жизнь (а тосковала все же душа по многомесячным тралениям!) позволяла Сурикову частенько наведываться в Ленинград, где он познакомился со студенткой ЛГУ по имени Элеонора. Девица была расчетливой, заглядывала и в день грядущий, и в час текущий, но и робкой ее не назовешь.
А время подстегивало, весной дадут капитана 3 ранга, возраст, должность и звание позволяют поступать в академию. Что-то надо было придумывать, вносить какой-то порядок в помойное дело дивизиона. Две бабы согласились бесплатно стирать скатерти в кают-компаниях, за что имели право вне очереди получать по два ведра помоев в сутки. Зато еще две бабы давали понять, что «натурой» оплатят помои, а это уже попахивало морально-политическим разложением личного состава дивизиона, и разврат мог перекинуться в стены училища, на тушение такого пожара прибыли бы комиссии из Москвы, двери академии захлопнутся перед носом Сурикова.
С пацанами, понятно, управиться легче, пацанов стали кормить в кубриках, кое-что разрешали уносить в котелках; некоторые матросы смекнули и стали похаживать к одиноким мамашам, помогая им в хозяйстве, что, верно предположил Суриков, дисциплину укрепит. Но как быть с бабами?
Время шло, а драки с применением звонких пустых ведер не прекращались, не помогала и предварительная запись, приказное же установление очередности успеха не имело, отходы корабельных камбузов продолжали с боем добываться бабами.
Почти береговая жизнь (а тосковала все же душа по многомесячным тралениям!) позволяла Сурикову частенько наведываться в Ленинград, где он познакомился со студенткой ЛГУ по имени Элеонора. Девица была расчетливой, заглядывала и в день грядущий, и в час текущий, но и робкой ее не назовешь.