Севастополь в августе 1855 года (Севастопольские рассказы - 2)   ::   Толстой Лев Николаевич

- Как поживаете, ребята?

- Плохо, ваше благородие: одолевает француз,- так дурно бьет из-за шанцов,да и шабаш, а в поле не выходит.

- Авось на мое счастье, бог даст, и выйдет в поле, ребята! - сказал Козельцов.-Уж мне с вами не в первый раз: опять поколотим.

- Ради стараться, ваше благородие! - сказало несколько голосов.

- Что же, они точно смелые, их благородие ужасно какие смелые! - сказал барабанщик не громко, но так, что слышно было, обращаясь к другому солдату, как будто оправдываясь перед ним в словах ротного командира и убеждая его, что в них ничего нет хвастливого и неправдоподобного.

От солдатиков Козельцов перешел в оборонительную казарму к товарищам-офицерам.

17

В большой комнате казармы было пропасть народа: морские, артиллерийские и пехотные офицеры. Одни спали, другие разговаривали, сидя на каком-то ящике и лафете крепостной пушки; третьи, составляя самую большую и шумную группу за сводом, сидели на полу, на двух разостланных бурках, пили портер и играли в карты.

- А! Козельцов, Козельцов! хорошо, что приехал, молодец!.. Что рана?-послышалось с разных сторон. И здесь видно было, что его любят и рады его приезду.

Пожав руки знакомым, Козельцов присоединился к шумной группе, составившейся из нескольких офицеров, игравших в карты. Между ними были тоже его знакомые. Красивый худощавый брюнет, с длинным, сухим носом и большими усами, продолжавшимися от щек, метал банк белыми сухими пальцами, на одном из которых был большой золотой перстень с гербом.