Школа   ::   Козлов Владимир

Автобус трогается — можно расходитьсяпо домам. Пионеры идут к себе, пацаны с других районов — на остановку. Мы втроем — в «Пингвин», пожрать мороженого. Домой ехать неохота.

Крюк всю дорогу базарит:

— Заебись все было, классно пофанатели. Прикиньте — помогли «Днепру». Если бы не мы, он бы не выиграл, хорошо бы еще ничью…

Я говорю:

— Да не пизди ты. Типа, если б не фанаты, то «Днепр» и не выиграл бы. А если б не Крюк, то вообще капут бы был — четыре ноль в пользу «Искры», да?

— Ну, может, и нет, но не надо только пиздеть, что я плохо фанател. Так орал, что говорить уже не могу. Слышишь, как хриплю?

— Ничего, мороженого пожрешь — все пройдет.

* * *



Воскресенье. Родоки на даче. Я курю на балконе. На скамейке около песочницы сидит пьяная Нинка — ее дерет Андрей с первого этажа. Андрею лет двадцать пять, два раза был на зоне по малолетке — возьмет машину, покатается и кинет. Раньше лазил за Рабочий, но «основой» не был. Зато баб у него — море. Он постоянно с новой, хоть и урод.

Нинка разводит ноги и сразу сводит назад — мелькает черное. Она что, без трусов? Я наблюдаю за ней — делать все равно нечего. Вот если б она чуть-чуть задрала платье или развела ноги…

К Нинке подходит Алексеев — высокий здоровый дядька, работает слесарем на ремзаводе, только не в инструментальном, где я, а в первом цеху. Живет во втором подъезде со своей бабой — толстой и уродливой — и двумя малыми дочками. Алексеев что-то говорит Нинке. Она кивает головой — типа, слушает.