Школа   ::   Козлов Владимир

Я сую ее под ремень и захлопываю дверь.

До конца обеда — минут десять. Медведь с расточником ждут меня в закутке. На верстаке — три стакана и тарелка с хлебом и котлетами. Я вытаскиваю из-за ремня пузырь и ставлю на верстак.

— Свой пацан есть свой пацан, — говорит Медведь. — Сказал тебе — все будет тип-топ. А мы, как видишь, подсуетились в столовой насчет жрачки.

Расточник берет пузырь, выдирает пластмассовую пробку и разливает по стаканам.

— Ну, за сборную СССР, — говорит Медведь.

Мы чокаемся и выпиваем. Медведь базарит дальше:

— Вообще, у нас хорошая команда в этом году, сильная. Киевляне молодцы, Кубок кубков взяли. Дасаев, грузины…

Расточник резко машет рукой:

— Ты мне только про грузинов не говори, ладно? Это — распиздяи. Они не тренируются ни хера, только пьют. Ты мне их лучше не поминай.

— Ладно, не буду. С тобой вообще ни про что нельзя поговорить.

— Как это ни про что? Про баб со мной можно поговорить. Это дело я люблю, это я с удовольствием, — расточник лыбится и показывает руками, типа, берет бабу за груди. — Учись, студент, — надо иметь к бабам подход, но ебать надо не блядей, а порядочных женщин. Пусть только такие, как этот, ебут все, что движется, — он кивает на деда за токарным станком. Мы все ржем.

Медведь разливает остаток самогонки — всем по чуть-чуть. Мы выпиваем, закусываем, потом расточник врубает станок, а мы с Медведем премся к своим верстакам.

Я уже «хороший».