Школа   ::   Козлов Владимир

 — А, пацаны? Наверно, это Родионов обосцался, а?

Жура и другие пацаны подскакивают к Рахиту и тыкают его носом в обосцанную постель. Он орет как резаный. Заходит их военрук.

— Что здесь такое?

— Ничего, Сергей Иванович, просто Родионов обосцался, — говорит Жура.

Военрук махает рукой, поворачивается и выходит. Рахит сидит на уголке кровати и хнычет.

Я натягиваю штаны и иду на крыльцо покурить. Подходит Жура. Сам он не курит, но любит постоять с пацанами, пока они дымят.

— Как мы, классно Рахита обработали, а?

— Ну да.

— А ты знал, что он сын нашего директора?

— Кто, Рахит?

— Ага.

— Не-а, не знал.

— Ну так я тебе говорю. Его и в школе все бьют, мучают, но там папаша иногда спасает, а тут его нет, так что — жопа Рахиту. Он такой вообще — самый последний. Учится плохо, ничего не знает. Ему тройки только за то ставят, что сын директора. А так бы его даже в девятый не взяли. Заебись, еще три дня осталось, — будем Рахита мучить.

— А зачем он вообще сюда поперся, если батька директор? Чего батька его не отмазал?

— Значит, не захотел.

— А на хера?

— Не знаю. Хочет, чтоб был как все, — Жура лахает. — Сам он вообще не такой, как Рахит, — здоровый мужик, крепкий. Альпинист, каждое лето на Памир ездит. Он Рахита и в армию отправит, не станет отмазывать.

— Ну, там ему точно будет жопа.

* * *



Сборы кончились, я — дома. Родоки свалили на дачу — они торчат там все выходные.