JК
Варяги и ворюги :: Дубов Юлий
Страница: 235 из 375Срок — из всей троицы — он получил максимальный, работал санитаром в медпункте, два года ему скостили за примерное поведение, но возвращаться после отсидки на материк Георгий Виссарионович отказалсяи остался в Сибири насовсем. Вот только с выпивкой завязал.
В настоящую минуту Георгий Виссарионович сидел у себя дома за наспех накрытым столом и отвечал на вопросы гостей. Гости свалились на голову неожиданно и особого удовольствия ему не доставили. Девицу он припоминал еще со своей поездки в отпуск, когда Ванька Диц попросил его зайти по адресу и передать живой привет. Тогда она была тощим долговязым задохликом с рыжими патлами и набухающими под сиреневой кофтенкой бугорками, но проявляла строптивый характер и все время грубила бабке, к которой, собственно, Георгий Виссарионович и приезжал. Теперь же днвица вымахала в здоровенную кобылу с бюстом на двенадцать персон и с сильно развившейся настырностью. Во всяком случае, американцу, с которым она приехала, не давала и слова вставить, очень предметно интересуясь у Георгия Виссарионовича, не упоминал ли его друг Ванька Диц, что в Самаре у него растет сын Сергей.
— Да мы с ним виделись-то всего… — в четвертый раз объяснял Георгий Виссарионович. — Он комендантом в общежитии СМУ-три работал, вот там, на соседней улице. В поликлинику ко мне заходил, бюллетень продлевать. И все.
— Но он же ваш друг, — не отставала девица, — вы же, когда к нам приезжали, сказали, что он ваш друг.
Георгий Виссарионович удрученно вздохнул. Были вещи, которые он и сам не очень понимал, а уж объяснить их людям с Большой Земли тем более затруднялся.
В настоящую минуту Георгий Виссарионович сидел у себя дома за наспех накрытым столом и отвечал на вопросы гостей. Гости свалились на голову неожиданно и особого удовольствия ему не доставили. Девицу он припоминал еще со своей поездки в отпуск, когда Ванька Диц попросил его зайти по адресу и передать живой привет. Тогда она была тощим долговязым задохликом с рыжими патлами и набухающими под сиреневой кофтенкой бугорками, но проявляла строптивый характер и все время грубила бабке, к которой, собственно, Георгий Виссарионович и приезжал. Теперь же днвица вымахала в здоровенную кобылу с бюстом на двенадцать персон и с сильно развившейся настырностью. Во всяком случае, американцу, с которым она приехала, не давала и слова вставить, очень предметно интересуясь у Георгия Виссарионовича, не упоминал ли его друг Ванька Диц, что в Самаре у него растет сын Сергей.
— Да мы с ним виделись-то всего… — в четвертый раз объяснял Георгий Виссарионович. — Он комендантом в общежитии СМУ-три работал, вот там, на соседней улице. В поликлинику ко мне заходил, бюллетень продлевать. И все.
— Но он же ваш друг, — не отставала девица, — вы же, когда к нам приезжали, сказали, что он ваш друг.
Георгий Виссарионович удрученно вздохнул. Были вещи, которые он и сам не очень понимал, а уж объяснить их людям с Большой Земли тем более затруднялся.