Варяги и ворюги   ::   Дубов Юлий

— …Я за тобой такая счастливая, мы теперь с тобой всегда вместе будем, я точно знаю, миленький, родненький, господи, какая же у тебя кожа гладенькая, как у ребеночка, родненький мой, не брошу тебя никогда и не отпущу от себя, ох, просто так и раздавила бы всего, дай поцелую вот здесь, вот так, и вот здесь, тебе нравится так? ух, как же ты стонешь, миленький ты мой, а теперь ты вот здесь, да, да, вот так подержи меня, понял? миленький мой, куда ж мы раньше смотрели, вот дураки-то, сколько времени потеряли, ой… ой… мамочки родные… ой…

А поутру, когда Анка заснула, раскинувшись на кровати, Адриан накинул на ее плечи шинель, всунул ноги в валенки и вышел на крыльцо. Сорокаградусный мороз иголками вонзился в голое тело.

«Нормально забирает, — подумал Адриан. — Так и до пятидесяти дотянет свободно. Однако, мороз».

Он нагнулся, захватил ладонью рассыпчатый снег и стал растирать грудь и ноги.

— Нормально забирает, — произнес он уже вслух, улыбнулся и сплюнул. Плевок заледенел в воздухе и прозрачным головастиком упал на вытоптанную дорожку.

Через полгода он стал забывать английский язык.



Эпилог

Родственники Ивану Дицу, вообще-то, понравились. Нормальные родственники, особенно Адольф. А баба его, баба она и есть баба. Вроде бы по-русски говорит, улыбается, так тут все улыбаются, а что они при этом думают, хрен поймешь. В спальне, оказывается, курить нельзя, надо в комнату с камином идти специально. А он и не знал — взял в ванной стакан, курил и в него пепел стряхивал. Вроде не очень обиделась, хотя непонятно.

Вот выпивка ихняя ему не показалась. Чистая самогонка. Попросил водки — назавтра появилась. Оказывается, у них принято ее со льдом пить. Попробовал — не понравилось. Объяснил Адольфу, как в России принято. Опять же, баба его вроде улыбается, но как-то не совсем так.

По городу повозили, показали все. Красивый город, богатый. Хотя про небоскребы он думал, что они повыше будут. На один высокий поднялись на лифте, ветрила там жуткий.