Сказание о Ёсицунэ (пер. А.Стругацкого)   ::   Unknown Unknown

«Они не могут сдержать смеха, – подумал Бэнкэй, – а я не понимаю, в чём дело, и мне не смешно. Однако, если мне не смеяться, когда смеются все, они посчитают, будто это я из спесивости». И он принялся хохотать вместе с ними, держась за живот. Но братия смеялась всё более ядовито, и он догадался, что это над ним, вскочил, сжал кулаки и выставил ногу вперёд.

– Эй, вы, недотёпы! – рявкнул он. – Что смешного вы нашли в бедном паломнике?

Тут встревожился настоятель. «Авая! – подумал он. – Этого молодца, кажется, рассердили! Не вышло бы бесчестья нашему храму!» И он сказал Бэнкэю:

– Всё это пустяки. Они вовсе не над тобой, а из-за другого дела, и злишься ты, право же, напрасно.

Бэнкэй встал и отправился к монаху по прозванию Пресветлый Тадзима. Его обиталище было всего шагах в двухстах, но по пути Бэнкэю то и дело попадались навстречу паломники, и все они при виде его принимались хохотать. «Что за диво?» – озадаченно подумал Бэнкэй, взглянул на своё отражение в воде и увидел надписи на своей физиономии.

«Так вот оно что! – подумал он. – Ну, после такого позора мне здесь и часу нельзя оставаться. Пойду-ка я отсюда куда глаза глядят!» Однако, поразмыслив, он подумал так: «Не годится только, что во мне унижено священное имя горы Хиэй. Сперва разругаю здесь всласть всю братию, правых и виноватых, а кто попробует пикнуть в ответ, того проучу по-свойски. Смою с себя позор и тогда уже уйду отсюда».

И он стал ходить из кельи в келью и осыпать бранью всех подряд.