JК
Сказание о Ёсицунэ (пер. А.Стругацкого) :: Unknown Unknown
Страница: 174 из 393Он вскочил на коня, галопом вылетел на большой двор и с площадки для игры в ножной мяч крикнул:
– Кисанда!
И тогда Кисанда закричал врагам:
– Здесь я, самый низший из слуг Судьи Ёсицунэ, но духом я твёрд и нынче ночью стою в самом первом ряду! Моё имя Кисанда, мне двадцать три года! Выходи, кто смелый!
Услышав это, Тосабо был раздосадован. Он приблизился к воротам, нацелился в щель между створками, положил на тетиву боевую стрелу в тринадцать ладоней с оперением лопатой и, натянув в полную силу, выстрелил. Стрела прошила наплечник на левом плече Кисанды и вошла в тело до самого оперения. Рана была из лёгких, Кисанда рывком вытащил стрелу и отшвырнул её, и кровь алыми струями полилась по его спине и по нагрудной пластине панциря. Кисанда отбросил лук, ухватил алебарду за середину древка, распахнул толчком настежь ворота и встал между створок, уперев ногу в порог. И тогда враги, стремя в стремя, с рёвом ринулись на него. Кисанда, сделав шаг назад, встретил их градом ударов. Он рубил коней по головам, по груди, по передним ногам, и кони падали, и кубарем катились наземь всадники, и одних он закалывал, других рассекал. Так он перебил там многих. Но на него навалилась вся громада врагов, и он, отбежав назад, прижался спиной к коню своего господина. Ёсицунэ взглянул на него с седла.
– Да ты ранен, – произнёс он.
– Так, господин.
– Если тяжело, уходи.
– Коль вышел на поле боя, то рана – удача, а смерть – обычное дело.
– Изрядный малый! – произнёс Ёсицунэ. – Этак мы выстоим с тобой вдвоём.
Однако Судья Ёсицунэ не поскакал на врага, и Тосабо тоже не спешил напирать. Оба они словно бы в нерешительности не трогались с места, а между тем Мусасибо Бэнкэй, валяясь на ложе у себя в жилище на Шестом проспекте, размышлял так: «Что-то мне не спится нынче ночью.
– Кисанда!
И тогда Кисанда закричал врагам:
– Здесь я, самый низший из слуг Судьи Ёсицунэ, но духом я твёрд и нынче ночью стою в самом первом ряду! Моё имя Кисанда, мне двадцать три года! Выходи, кто смелый!
Услышав это, Тосабо был раздосадован. Он приблизился к воротам, нацелился в щель между створками, положил на тетиву боевую стрелу в тринадцать ладоней с оперением лопатой и, натянув в полную силу, выстрелил. Стрела прошила наплечник на левом плече Кисанды и вошла в тело до самого оперения. Рана была из лёгких, Кисанда рывком вытащил стрелу и отшвырнул её, и кровь алыми струями полилась по его спине и по нагрудной пластине панциря. Кисанда отбросил лук, ухватил алебарду за середину древка, распахнул толчком настежь ворота и встал между створок, уперев ногу в порог. И тогда враги, стремя в стремя, с рёвом ринулись на него. Кисанда, сделав шаг назад, встретил их градом ударов. Он рубил коней по головам, по груди, по передним ногам, и кони падали, и кубарем катились наземь всадники, и одних он закалывал, других рассекал. Так он перебил там многих. Но на него навалилась вся громада врагов, и он, отбежав назад, прижался спиной к коню своего господина. Ёсицунэ взглянул на него с седла.
– Да ты ранен, – произнёс он.
– Так, господин.
– Если тяжело, уходи.
– Коль вышел на поле боя, то рана – удача, а смерть – обычное дело.
– Изрядный малый! – произнёс Ёсицунэ. – Этак мы выстоим с тобой вдвоём.
Однако Судья Ёсицунэ не поскакал на врага, и Тосабо тоже не спешил напирать. Оба они словно бы в нерешительности не трогались с места, а между тем Мусасибо Бэнкэй, валяясь на ложе у себя в жилище на Шестом проспекте, размышлял так: «Что-то мне не спится нынче ночью.