Сказки для сумасшедших   ::   Галкина Наталья Всеволодовна

— Жаль только, поколение малочисленное, военного времени, родились по нечаянности, воспитывались по недосмотру; мы и на сцену-то историческую не пойдем, обойдемся, сойдем, не выходя: растворимся; а там, глядишь, особо коллективные подрастут, как грибы после дождя. Как атомные грибы после ласкового дождичка в четверг. Младое такое племя, незнакомое, совсем новенькое.

— А мы тем на наших широтах и заняты, — сказал Вольнов неожиданно злобно, — что выводим новую породу совершенно, совершенно новых русских. У нас эксперимент идет по неестественному отбору. Вавилова запытаем, Лысенку выпестуем. Станем холить и лелеять блатарей, думающих токмо о своей шкуре, о ней и все о ней. Они и выглядеть-то будут не как прежние люди, например, у всех будут толстые зады и стесанные затылки, такие детинушки без лишних отделов мозга и без предрассудков. Пару десятилетий расстреливать пачками, гноить в нищете и забвении сотнями — и выведем чудо природы, Анастасию Мелентьевну, коса — во, зубы — у. Кровь с молоком, канатоходка в американской шубке и во французском белье на «мерседесе», ату, ату, да ну их к ляду, что это я, право. Я не о том хотел сказать. А о той откровенности вашего малочисленного поколения, о коей я вам при первой нашей встрече докладывал...

— Хамской откровенности, — ввернул Кайдановский.

— Не хамской, а ошарашивающей и отчасти наглой . Эта откровенность, открытость и есть ваша самая несоветская черта. Тут же все с колыбели подпольщики. Не знаешь, что характерно, с кем чай пьешь.

— Зато сюрпризов-то сколько потенциальных, — Кайдановский развеселился, по обыкновению, беспричинно и с места в карьер. — Иллюзион сплошной. Факир был пьян. Тем было интереснее.