Скверные истории Пети Камнева   ::   Климонтович Николай

– Скажем, – увлекался Петя, глотая коньяк, – когда, наконец, подводы

Ростовых трогаются с Поварской, то мало того, что по чистой случайности в обозе оказывается кибитка с умирающим князем Андреем, но при выезде на улице им попадается Пьер. Он же оказывается среди пленных, когда Денисов отбивает фуры у бегущих французов и когда погибает Ростов-младший…

Но Елене Петровне было не до Толстого. Ей нужно было в туалет, и она соображала, что бы такое полезное сделать заодно, коли все равно вставать: нужно было взять что-то в ванной комнате, что именно – она забыла.

– Толстой был гений, – сказала Елена Петровна.

А ты говно собачье, продолжил за нее Петя мысленно.

От этих трех дней, проведенных с матерью, у Пети остались самые тягостные впечатления. Он пересказал мне потом еще одну материнскую сентенцию: ты был в юности такой неуправляемый, мы с отцом думали, что тебя убьют или посадят. Она не сказала мы боялись за тебя, пожимал плечами Петя, и произнесла эту дичь как будто с сожалением.

Петя вспомнил, что много лет назад с немалым удивлением услышал от нее не в свой адрес, но по какому-то постороннему поводу, что, мол, даже для того, чтобы быть преступником, нужно иметь смелость. Он запомнил и тон, и ее взгляд и понимал, что она хочет сказать: а вот ты у меня – трус. Это тоже было несправедливо, трусом Петя не был…

Мы сидели с Петей в подвальном ресторанчике недалеко от моей нынешней и его бывшей редакции. И немало выпили.