Смерть Аттилы   ::   Холланд Сесилия

Аурелиус подумал, что, наверно, в первый раз эта молитва прозвучала на гуннском. Она звучала, как заклинание дикарей. Когда он закончил, то похлебка остыла и ее можно было есть.

Шаман ничего не сказал. Он ел похлебку и время от времени вытирал рот. Иногда он с любопытством смотрел на Аурелиуса. Сначала наглая снисходительность шамана возмущала монаха, но потом он привык к этому. Он даже начал уважать этого человека. Аурелиус отставил чашку и сказал:

— А как ты стал шаманом?

Монах употребил германское слово, но Трубач его понял. Такс еще не успел перевести, как он начал говорить. Голос у него стал почти веселым.

— Мне всегда казалось, что все шаманы — жулики, и что они притворялись умными, и мудрыми, и сильными, чтобы люди восхищались и боялись их. Я видел, какие они богатые и как им все прислуживают. И я стал водить компанию с шаманами, чтобы вызнать, как они совершают обман, и потом они предложили мне стать их учеником. И вот теперь я — шаман.

Такс переводил, а потом задал шаману какой-то вопрос. Тот засмеялся, кивнул головой и сказал ему, чтобы он его не перебивал.

— Тогда скажи мне, — продолжал Аурелиус. — Вы — действительно обманщики?

Шаман поднял руки ладонями вверх и развел их в стороны.

— Не могу тебе сказать. Вот в этом содержится самое забавное. Может, я и обманщик, но я в этом не уверен.

— Нет, если ты обманщик, ты должен знать об этом.

— Наверно, это так. Я сам придумал трюк с ниткой и делаю вид, что высасываю дьявола, из-за которого человек болеет.