Спокойствие не восстановлено   ::   Куликов Геомар Георгиевич

Викентий указал глазами на Гошку и вопросительно поглядел на Николая Ивановича:

— Стоит ли?

Николай Иванович кивнул головой:

— Пусть набирается ума-разума. Посидит в уголке — вреда не будет.

Квартира была известна, ее снимали два студента-медика. И народ собирался более или менее знакомый. Петербургский гость задерживался, и старые противники скрестили шпаги. По одну сторону стояли те, кто был сторонником действий постепенных, просветительных, по другую — те, кто ратовал за немедленную борьбу с самодержавием.

— Земля и воля — вот что нужно крестьянину. Земля в полную собственность и без всякого выкупа. Воля подлинная, а не мнимая! — горячился один из хозяев квартиры.

— Отлично, в этом мы все более или менее сходимся. А средства к достижению этих целей?

Дверь отворилась, и в комнату, сопровождаемый Викентием, вошел новый человек.

— Господа, прошу внимания! — перебил спорящих. — Разрешите представить вам, ну, скажем, Ивана Сидоровича Петрова.

Задвигались стулья, собравшиеся, оценив «Ивана Сидоровича Петрова», сами называли почетному гостю из Петербурга свои подлинные имена и фамилии.

А зря! Потому что при виде вошедшего Гошка сначала было не поверил своим глазам, а потом с ужасом вжался в стул, на котором сидел. Какой Петербург?! Какой Иван Сидорович Петров?! Чуть снисходительно с присутствующими здоровался Матька. Да, Сухаревский барышка — да уж какой там барышка: Федор Федорович Коробков! — собственной персоной пожаловал на нелегальное собрание.