JК
Спокойствие не восстановлено :: Куликов Геомар Георгиевич
Страница: 187 из 209Да какие! Лишь единожды за свою жизнь видел Гошка том Пушкина из собрания сочинений, изданного Анненковым, да и тот, побывавший в руках сущего варвара: переплет наполовину оторван, страницы расхристаны и частью утеряны. А здесь все семь томов сияли синими нарядными корешками. Да разве все перечтешь! И было видно: не мертвое, напоминающее кладбище, книгохранилище. Книги в маленьком арбатском особнячке любили и читали.
И вопреки Гошкиным ожиданиям, разговор сразу же завязался не о его приключениях и делах — этого разговора он несколько побаивался, так как пришлось бы многое пережитое опускать или подавать в сильно облегченном виде, — а о книгах. Выяснилось, что за минувшие два года они с Соней читали почти одно и то же. Тут были и тургеневское «Дворянское гнездо» и его «Рудин», гончаровский «Обломов» и шекспировский «Юлий Цезарь» в переводе Фета, вышедший в «Библиотеке для чтения», и «Хижина дяди Тома» Бичер Стоу, и даже — оба, и Гошка и Соня, рассмеялись, уж очень это было не девичье чтение — «Жизнь Ваньки Каина, им самим рассказанная» в новом издании Г. Книжника. И когда Соня, забывшись, по-немецки начала любимое стихотворение из Гейне и, смешавшись — откуда знать его Гошке, — замолчала, Гошка с торжеством, к ее величайшему изумлению, продолжил, поминая добрым словом Николая Ивановича.
И вопреки Гошкиным ожиданиям, разговор сразу же завязался не о его приключениях и делах — этого разговора он несколько побаивался, так как пришлось бы многое пережитое опускать или подавать в сильно облегченном виде, — а о книгах. Выяснилось, что за минувшие два года они с Соней читали почти одно и то же. Тут были и тургеневское «Дворянское гнездо» и его «Рудин», гончаровский «Обломов» и шекспировский «Юлий Цезарь» в переводе Фета, вышедший в «Библиотеке для чтения», и «Хижина дяди Тома» Бичер Стоу, и даже — оба, и Гошка и Соня, рассмеялись, уж очень это было не девичье чтение — «Жизнь Ваньки Каина, им самим рассказанная» в новом издании Г. Книжника. И когда Соня, забывшись, по-немецки начала любимое стихотворение из Гейне и, смешавшись — откуда знать его Гошке, — замолчала, Гошка с торжеством, к ее величайшему изумлению, продолжил, поминая добрым словом Николая Ивановича.