Спокойствие не восстановлено   ::   Куликов Геомар Георгиевич

На хозяйской половине — трое благородных: помещик, должно быть, среднего достатка, чиновник и становой пристав, здоровый, словно раскормленный боров, с мясистым багровым лицом — сразу видно, не дурак выпить. На общей половине, как бы выразились образованные сухаревцы, — плебс, люди простые, бедные, а то и просто нищие. Громко ели, шумно пили, спали тут же с храпом и присвистом. Разговоры шли разные. Но все более о жизни: как жилось раньше, как теперь, временнообязанными, и чего ждать в будущем. Чаще всего, понятно, звучало слово «воля». Вниманием завладел маленький тщедушный мужичок с жиденькой рыжеватой бородкой. Говорил он протяжно и ласково, словно задушевные песни пел:

— И-и, православные, умные-то люди давно обрели чистую и полную волюшку.

— Где же, дозволь спросить? — язвительно осведомился низкорослый рябой мужик в драной одежке.

Длинный, костлявый его сосед хмыкнул:

— В Могилевской губернии, чать, слышал про такую? Там все уравниваются: и баре и смерды. Лежи себе и поплевывай в крышку гроба, отдыхай от трудов праведных…

— И-и, касатики… — словно бы даже обрадовался насмешкам рыжий мужичок. — Богохульствуете, милые. А того не знаете — не ведаете: есть на свете вольный город, где ни господ, ни рабов не было и нету, где каждый сам себе хозяин на собственной землице и живут люди припеваючи. Трудятся в меру и на себя, барщины и оброков не справляют — потому как некому…

— Что ж там за народ обретается, нация какая, может, откроешь? — с прежней язвительностью спросил рябой мужик в драной одежке.