JК
Спокойствие не восстановлено :: Куликов Геомар Георгиевич
Страница: 90 из 209 — Неужели государь допустит, чтобы у кого-то поднялась рука на то священное и неприкосновенное, что нашим дедам и прадедам даровано его дедами и прадедами? Даровано за заслуги перед престолом и отечеством…
— Заслуги твоих пращуров перед престолом и отечеством известны… — тихо, но отчетливо произнес один из гостей, сидевший к Гошке спиной, плотный, с бычьей шеей. — Перед матушкой-императрицей Елизаветой Петровной прыгал в шутовском колпаке с бубенцами. За то и пожалован был землей и тысячью крепостных душ.
Расфуфыренная старая барыня обратилась к присутствующим, ища сочувствия и поддержки:
— Мои хамы знаете что заявили? Землю, мол, пашем испокон веков, а потому — наша она. Каково, а?
Поднялся невообразимый шум. Ах, на любимую мозоль наступила барыня!
— Волками! Волками глядят мужички!
— У нас половина соседей — кто куда по городам из поместий: одни в уездный, другие в губернский, третьи в Москву или в Петербург.
— Разбегаются тараканами врассыпную… — желчно заметил бычий загривок. — Это, господа, трусость, — возвысил голос, и все головы повернулись к нему. — Не в бегстве наше спасение…
— В чем, позвольте спросить?
— В силе. И сила наша — земля.
— А если земли лишимся? Что тогда?
— Пустое, господа. Какую-то часть, возможно, придется уступить. Но ведь не все. И не задаром. Ко мне же на поклон придет мужик: дай в аренду, батюшка. Ну, я и дам…
По столу пробежал сдержанный смешок.
— Я ему дам… — продолжал, наливаясь злобой, оратор, — так, что он мне вдвое, втрое против нынешнего будет должен.
— Заслуги твоих пращуров перед престолом и отечеством известны… — тихо, но отчетливо произнес один из гостей, сидевший к Гошке спиной, плотный, с бычьей шеей. — Перед матушкой-императрицей Елизаветой Петровной прыгал в шутовском колпаке с бубенцами. За то и пожалован был землей и тысячью крепостных душ.
Расфуфыренная старая барыня обратилась к присутствующим, ища сочувствия и поддержки:
— Мои хамы знаете что заявили? Землю, мол, пашем испокон веков, а потому — наша она. Каково, а?
Поднялся невообразимый шум. Ах, на любимую мозоль наступила барыня!
— Волками! Волками глядят мужички!
— У нас половина соседей — кто куда по городам из поместий: одни в уездный, другие в губернский, третьи в Москву или в Петербург.
— Разбегаются тараканами врассыпную… — желчно заметил бычий загривок. — Это, господа, трусость, — возвысил голос, и все головы повернулись к нему. — Не в бегстве наше спасение…
— В чем, позвольте спросить?
— В силе. И сила наша — земля.
— А если земли лишимся? Что тогда?
— Пустое, господа. Какую-то часть, возможно, придется уступить. Но ведь не все. И не задаром. Ко мне же на поклон придет мужик: дай в аренду, батюшка. Ну, я и дам…
По столу пробежал сдержанный смешок.
— Я ему дам… — продолжал, наливаясь злобой, оратор, — так, что он мне вдвое, втрое против нынешнего будет должен.