JК
Спокойствие не восстановлено :: Куликов Геомар Георгиевич
Страница: 92 из 209Ах, как славно!»
На растревоженный муравейник Походило уездное дворянство: ездило, суетилось, томилось от страха и ожидания.
— Господа, — вздохнул кто-то. — Бог с ней, с землей. Самим бы остаться в живых…
А тот, с бычьей шеей, твердил свое:
— За глотку взять мужика. Я половину своих в дворню перевел, а другую — переселил на песочек. Погляжу, что они с волей станут делать без землицы…
За столом одобрительно галдели.
Поздно вечером, когда большинство гостей разъехалось, оставшиеся мужчины, в основном люди в возрасте, расположились в просторном, увешанном оружием кабинете хозяина. Среди них оказался и некий граф, молодой еще сравнительно человек, вступивший во владение имением недавно умершего своего дядюшки, одного из крупнейших помещиков губернии.
Перед ним все, в том числе Стабарин, несколько заискивали, хотя видимого проку от графа ожидать было трудно. Просто оказывали повышенное внимание знатности и богатству. Лестно было потом мельком помянуть: «Знаете ли, за кофе граф мне сказал…»
Бесшумно входили и выходили лакеи. Мужчины курили: кто трубки, кто сигары из дорогих — Стабарин предусмотрительно заказал их в столице. Плавал в воздухе синий ароматный дым. Кресла и диваны были покойны. Разговор перешел на прежнее житье-бытье.
— Да-с, господа, родители наши умели жить! — обращаясь более к графу, нежели к остальным, молвил Стабарин. — Наш род Триворовых, по семейным, разумеется, преданиям — документально это не подтверждено, — восходит к легендарному князю Трувору.
На растревоженный муравейник Походило уездное дворянство: ездило, суетилось, томилось от страха и ожидания.
— Господа, — вздохнул кто-то. — Бог с ней, с землей. Самим бы остаться в живых…
А тот, с бычьей шеей, твердил свое:
— За глотку взять мужика. Я половину своих в дворню перевел, а другую — переселил на песочек. Погляжу, что они с волей станут делать без землицы…
За столом одобрительно галдели.
Поздно вечером, когда большинство гостей разъехалось, оставшиеся мужчины, в основном люди в возрасте, расположились в просторном, увешанном оружием кабинете хозяина. Среди них оказался и некий граф, молодой еще сравнительно человек, вступивший во владение имением недавно умершего своего дядюшки, одного из крупнейших помещиков губернии.
Перед ним все, в том числе Стабарин, несколько заискивали, хотя видимого проку от графа ожидать было трудно. Просто оказывали повышенное внимание знатности и богатству. Лестно было потом мельком помянуть: «Знаете ли, за кофе граф мне сказал…»
Бесшумно входили и выходили лакеи. Мужчины курили: кто трубки, кто сигары из дорогих — Стабарин предусмотрительно заказал их в столице. Плавал в воздухе синий ароматный дым. Кресла и диваны были покойны. Разговор перешел на прежнее житье-бытье.
— Да-с, господа, родители наши умели жить! — обращаясь более к графу, нежели к остальным, молвил Стабарин. — Наш род Триворовых, по семейным, разумеется, преданиям — документально это не подтверждено, — восходит к легендарному князю Трувору.