Страница:
80 из 124
- Карлик улыбнулся и договорил шутя: - Строгости надомной, государь, не стало; избаловался после смерти моей благодетельницы. Что! хлеб-соль готовые, кров теплый - поел казак да на бок, с того казак и гладок.
Протопоп Туберозов посмотрел в глаза карлику с счастливою улыбкой и сказал:
- Вижу я тебя, Никола, словно милую сказку старую перед собой вижу, с которою умереть бы хотелось.
- А она, батушка (он говорил у вместо ю), она, сказка-то добрая, прежде нас померла.
- А забываешь, Николушка, про госпожу-то свою? Про боярыню-то свою, Марфу Андревну, забываешь? - проговорил, юля около карлика, дьякон Ахилла, которого Николай Афанасьевич не то чтобы не любил, а как бы опасался и остерегался.
- Забывать, сударь отец дьякон, стар, сам к ней, к утешительнице моей, служить на том свете собираюсь, - отвечал карлик очень тихо и неспешно и с легким только полуоборотом в сторону Ахиллы.
- Утешительная, говорят, была старуха, - отнесся безразлично ко всему собранию дьякон.
- Ты это в каком же смысле берешь ее утешительность? - спросил Туберозов.
- Забавная!
Протопоп улыбнулся и махнул рукой, а Николай Афанасьевич поправил Ахиллу, твердо сказав ему:
- Утешительница, сударь, утешительница, а не забавница.
- Что ты ему бесплодно внушаешь, Никола! ты лучше расскажи, как она тебя ожесточила-то, как откуп-то сделала, - посоветовал протопоп.
- Что, отец протопоп, старое это, сударь.
|< Пред. 78 79 80 81 82 След. >|