Старые годы в селе Плодомасове   ::   Лесков Николай Семенович

"Bravo! - изволили пошутить, - bravo, mon petit sujet fidele" (Браво, мой маленький верноподданный (франц.).), - и ручкой этак меня за голову взяли.

Николай Афанасьевич понизил голос и сквозь тихую улыбку шепотом добавил:

- Ручкою-то своей, знаете, взяли, обняли, а здесь... неприметно для них, пуговичкой своего обшлага нос-то мне ужасно чувствительно больно придавили.

- А ты же ведь ничего... не закричал? - спросил дьякон.

- Нет-с, как можно! Я-с, - заключил Николай Афанасьевич, - только, как они выпустили меня, я поцеловал их ручку... что счастлив и удостоен чести, и только и всего моего разговора с их величеством было. А после, разумеется, как сняли меня из-под пальмы и повезли в карете домой, так вот тут уж все плакал.

- Отчего же ты в карете-то плакал? - спросил дьякон Ахилла.

- Да как же отчего? - отвечал, удивляясь и смаргивая слезы, карлик. От умиления чувств плачешь.

- Да-а, вот отчего! - догадался Ахилла. - Ну, а когда ж про жененье-то?

- Ну-с, позвольте. Сейчас и про жененье.

ГЛАВА ПЯТАЯ

НИКОЛАЙ АФАНАСЬЕВИЧ ЖЕНИХ

- Только что это случайное внимание императора ко мне по Москве в больших домах разгласилось, покойница Марфа Андревна начали меня всюду возить и показывать, а я, истину вам докладываю, не лгу, был тогда самый маленький карлик во всей Москве. Но недолго это было-с, всего одну зиму...

В это время дьякон, ни с того ни с сего, вдруг оглушительно фыркнул и, свесив голову за спинку стула, тихо захохотал.