Старый холостяк   ::   Конгрив Уильям

Я не обижаюсь на то, что ты наговорил о моей особе; но поношение и позор, которым ты предал мое невинное ремесло, - этого я не перенесу! (Делает вид, что плачет.)

Сеттер. Право, Люси, мне очень жаль, что так получилось. Признаю себя виновным, хотя мы оба непочтительно отзывались о нашем ремесле. Я готов дать тебе любое удовлетворение.

Люси. Поклянись.

Сеттер. Клянусь изо всех сил.

Люси. Тогда будем кратки. Почему твой хозяин не пришел сегодня, как его просили в письме, которое я ему принесла?

Сеттер. Отвечу не менее кратко: его дело слушается в другом суде.

Люси. Довольно! Отвечай человеческим языком: как далеко зашло у них с Араминтой?

Сеттер. Так далеко, что возврата уже нет, хотя в данную минуту мой хозяин находится в немилости из-за сорванного насильно поцелуя. Мы с тобой, Люси, можем целоваться и без таких ухищрений.

Люси. Отстань!.. Ну и сокровище же он!

Сеттер. Потому-то тебе и хочется вставить этот брильянт в медальон твоей госпожи.

Люси. Где он сейчас?

Сеттер. Скоро будет на Пьяцце {27}.

Люси. Вспомни, как ты сегодня вел себя. Я хочу прочесть на твоем лице раскаянье.

Сеттер. Как, Люси! Ни малейшего знака расположения? Разве у нас с тобой в обычае расставаться с сухими губами?

Люси. Нет, нет! Назад! Я не желаю, чтобы меня тискали и целовали - я в неподходящем расположении духа.

Сеттер. Я тебя в нем не оставлю: пойду с тобой и развеселю.

Уходит.

Сцена третья

Улица.

Входят сэр Джозеф Уиттол и Блефф.

Блефф. Итак, сэр, из-за вашей неуместной щедрости...