Степан Сергеич   ::   Азольский Анатолий

Веселясь, оглядывал Петров ультрамодный кабинет, сошедший с рекламных роликов кино.

— Кого же ты укорить хочешь, Мишенька? Труфанова? Никому ты ничего не докажешь, друг мой Мишель.

— Не собираюсь доказывать!.. Насчет Труфанова ты, может, и прав, а если подумать не о Труфанове, а об обществе… нет, Саша, обществу не должно быть безразлично, что думаю я, что думаешь ты. Пойдем провожу тебя, быстро сказал он, заметив нетерпеливое движение Петрова. — Ты-то сам, кстати, как?

— Да ничего… Тоже мне невидаль — сын врагов народа… Пора забывать. Забываю уже… Никуда не лезу, живу скучно, скоро женюсь и невесту себе выбрал такую же серую и скучную: не дура и не умница, не урод и не красавица.

— Друг мой, не притворяйся. В упрощенчестве — твоя гибель. Ты — и какой-то регулировщик… В тебя столько вложено.

— А ты уверен, что в меня вложено то, что надо?

По холлу сновал краснощекий кругляшок. Увидев Стригункова, он обрадовано вздернул руки, покатил навстречу; заговорил по-английски, зажаловался: в ресторане нет скоч-виски, что делать?

В ответ Стригунков улыбнулся с дипломатической тонкостью, открывавшей в вопросе собеседника нечто большее, чем тягу к шотландскому напитку. Он изменил походку, выражение глаз — не вживался, а с быстротой электромагнитных процессов трансформировался в новый образ.

— Подозреваю, мистер Моррисон, что тон ваших корреспонденций не изменится… благодаря мне. Скоч-виски действительно нет.