Визит к Минотавру   ::   Вайнеры Братья

Покраснел нос, припухли веки и каждый раз он по-кошачьи вкрадчиво чихал -- п-сь-с-т! И при этом смущался, отворачивался, чтобы утереться платком, и говорил мне виновато: "Ах, это все так некстати!", будто иногда кстати воруют скрипки "Страдивари" или простужаются кстати. Я спросил его об Иконникове, и он сразу погрустнел еще больше.

-- Несчастный, обиженный жизнью человек, -- тяжело вздохнул Поляков. -Про него легче всего сказать -- сам виноват. Но это ведь не совсем так...

-- Почему не совсем?

-- Не так это все линейно и не так явно, как кажется со стороны. Здесь всегда надо принимать во внимание личность Паши...

В комнате было сухо и жарко, остро пахло бороментолом и каким-то еще лекарством, по-моему, валидолом. На столе лежал раскрытый футляр, и в нем тускло светилось темное дерево скрипки. Я невольно покосился на нее. Поляков встал с дивана, запахнул длинный халат, который висел на нем, как на плечиках, подошел к столу, достал из футляра скрипку.

-- Это "Вильом", -- сказал он. -- Очень хороший инструмент...

Прошел смычком по напряженным сухожилиям струн, и жаркий стоялый воздух в комнате рванулся тонким быстрым смерчем. Поляков прикрыл глаза, и голова у него была наклонена к скрипке, будто он чутко слушал одному ему известные звуки дыхания маленькой деревянной груди с красивыми, нервно изогнувшимися прорезями под названиями эфы.