Визит к Минотавру   ::   Вайнеры Братья

Семьдесят лет на одном месте -- как это ужасно долго! И как прошло все это быстро -- один миг!

-- А скрипки? -- спросил Антонио. Амати кинул на него быстрый взгляд из-под тяжелых набрякших век:

-- Скрипки? Скрипки остаются. Недавно меня охватил испуг -- я пытался вспомнить лицо матери и не мог. Понимаешь? Я забыл лицо матери! Так много лет прошло со времени ее смерти, что я забыл ее лицо. А скрипки -- все, все до единой, я помню по голосу, я помню их лица, и руки хранят тепло их прикосновения. Я помню их, как отец, я люблю их нежно и больно, как любит старый муж молодую красавицу жену, и знает, что она наверняка переживет его, и когда он превратится в ничто, кому-то другому она отдаст свое тепло, и это не вызывает горечи, скорби, а тихую светлую надежду, что она и после него будет счастлива и прекрасна... А я уже очень стар...

* * *

Утром, когда я отворил дверь кабинета, Лаврова уже допрашивала Обольникова. В камере предварительного заключения с него сняли брючный ремень и вытащили из обуви шнурки, и оттого, что он все время поддергивал штаны, а вставая со стула, волочил по полу ботинки, вид у него был еще более жалкий. -- Значит, вы категорически опровергаете показания жены о том, что она застала вас выходящим из квартиры Полякова? -- спросила Лаврова.

Обольников прижал руки к сердцу и согласно закивал:

-- Опровергаю, опровергаю, гражданка начальник. Не было этого ничего.

-- И на лестнице около дверей Полякова она не могла вас видеть?

-- Не могла, не могла, -- подхватил Обольников.