Визит к Минотавру   ::   Вайнеры Братья

Он обернулся на наши шаги, вынулруки из-за пояса-веревки, стал "смирно", чем удивил меня немало, и сказал очень серьезно:

-- Доброго вам здоровья, Галина Владимировна, желаю. И вы, товарищ, тоже здравствуйте.

Константинова усмехнулась, зло она усмехнулась, и сказала:

-- Здравствуйте, Обольников. Часть бы вашей вежливости да в семью переадресовать -- цены бы вам не было. Обольников серьезно кивнул:

-- Семья недаром очагом зовется. Там ведь и добро и зло -- все вместе перегорит и золой, прахом выйдет, а тепло все одно останется. Люди промеж себя плохо еще потому живут, что уважению друг другу заслуженную оказать не хотят. Вежливость -- она что -- слова, звук, воздуха одно колебание, а все-таки всем приятно.

-- Вам бы, Обольников, такую рассудительность в смысле выпивки, -мечтательно сказала Константинова. -- А то водочка всю вашу прелестную философию подмачивает.

-- Водочку не употребляю, -- гордо сказал Обольников. -- Я "красноту", портвейн уважал до того, как под "автобус" попал, -- и засмеялся, залился тонко, сипло заперхал.

-- Это они так лекарство "антабус" называют, -- пояснила мне Константинова. -- Шуточки ваши, Обольников, на слезах родных замешаны. Им-то не до смеха...

Он успокаивающе протянул к ней руки:

-- Да вы, Галина Владимировна, не тужитесь за них. Ничего, дело семейное, а жизнь -- штука долгая, не одни пряники да вафлики, и горя через отца немного на укрепу дому идет, -- и смотрел на нее он своими блекло-голубыми, водяными глазами ласково, спокойно, добро.