Суер-Выер. Пергамент   ::   Коваль Юрий Иосифович

– Знаете, чтотакое ЖУТКОЕ ДЕЛО? – спросил капитан.

– Что?

– Это когда старпом с Хреновым прозу пишут.

– Слушаю, сэр, – сказал Пахомыч и отошёл в сторону.

Мичман Хренов немного поник. Он не знал, как тут быть – то его к элите причисляют, то прозу писать не велят.

Всё-таки он решил, что лучше уж быть причисленным к элите, а проза, хрен с ней, потерпит.

– Да я, сэр, так просто, – сказал он. – Забава… шутка пера…

– Оно и ясно, – сказал Суер, насвистывая «Лунную сонату». – А писать надо проще, – дружески похлопал он меня по плечу, – брать всё-таки пример с классиков.

– Постараюсь, сэр! – гаркнул я. – Например, с Льва Толстого. Прикажите верёвочному написать что-нибудь из прозы этого мастера. Ну например, первую фразу романа «Анна Каренина»:

ВСЁ СМЕШАЛОСЬ В ДОМЕ ОБЛОНСКИХ. Нищие на острове очень обрадуются. Там много интеллигентов.

«Лунная соната», насвистываемая капитаном, зазвучала угрожающе. Он выпускал в меня трель за трелью:

ху-ду-ду,

ху-ду-ду,

ху-ду-ду,

пам!

пам!

пам!

Пожалуй, это была наша первая серьёзная ссора за всё время плаванья. И всё из-за чего, из-за этих копеек, которые я некстати ввернул в разговор.

Кроме того, я прекрасно понимал, что «Лунная соната» – это прелюдия! Да, прелюдия к посещению острова нищих. Капитан ни за что, никаким образом не хотел сходить на берег.