JК
Суер-Выер. Пергамент :: Коваль Юрий Иосифович
Страница: 179 из 258Страсти и страдания, которые неслись к нам, безумно терзали его, одарить всех он не мог, но и не подать руки просящему не мог тоже. Все эти разговоры насчёт цензуры и первой фразы были оттяжкой действия. Капитан надеялся, что какой-нибудь шторм отбросит нас от берега, на который высаживаться не тянуло.
Я тоже не рвался в шлюпку. Я понимал все трудности пребывания на этом острове скорби и описания его. Но я побывал на всех открытых нами островах! И Суер, и лоцман, и старпом всё-таки по одному островку пропустили. Как открыватель я был на первом месте, и место это собирался держать изо всех сил.
– Ху-ду-ду! Ху-ду-ду! Ху-ду-ду! Пам!
Пам! Пам!
– А мне, сэр, очень нравится, – сказал вдруг юнга Ю, которого давным-давно никто не принимал в расчёт, и надо сказать, что он всё время держался очень скромно. – Мне очень нравится: плывёт наш фрегат по Великому океану, и на нём флажками написано:
ТЁМНЫЙ КРЕПДЕШИН НОЧИ ОКУТАЛ ЖИДКОЕ ТЕЛО ОКЕАНА.
– Ху-ду-ду! Ху-ду-ду! Ху-ду-ду! Пам!
Пам! Пам!
– Это же чудесно, – продолжал юнга. – Все встречные корабли, да и люди на островах, будут радоваться. Иные просто посмеются, а другие задумаются о Великом океане, третьи подумают, что мы чудаки, зато уж всякий поймёт, что корабль с такими флажками никому не принесёт вреда.
– А вы, господин Ю, оказывается, лирик, – сказал Суер-Выер. – Ху-ду-ду! Ху-ду-ду! Я и не думал! Ху-ду-ду! Замечал склонности к философии, но лиризма не отмечал. Пам! Пам! Пам!
– Лирик – это вы, сэр, – поклонился юнга.
Я тоже не рвался в шлюпку. Я понимал все трудности пребывания на этом острове скорби и описания его. Но я побывал на всех открытых нами островах! И Суер, и лоцман, и старпом всё-таки по одному островку пропустили. Как открыватель я был на первом месте, и место это собирался держать изо всех сил.
– Ху-ду-ду! Ху-ду-ду! Ху-ду-ду! Пам!
Пам! Пам!
– А мне, сэр, очень нравится, – сказал вдруг юнга Ю, которого давным-давно никто не принимал в расчёт, и надо сказать, что он всё время держался очень скромно. – Мне очень нравится: плывёт наш фрегат по Великому океану, и на нём флажками написано:
ТЁМНЫЙ КРЕПДЕШИН НОЧИ ОКУТАЛ ЖИДКОЕ ТЕЛО ОКЕАНА.
– Ху-ду-ду! Ху-ду-ду! Ху-ду-ду! Пам!
Пам! Пам!
– Это же чудесно, – продолжал юнга. – Все встречные корабли, да и люди на островах, будут радоваться. Иные просто посмеются, а другие задумаются о Великом океане, третьи подумают, что мы чудаки, зато уж всякий поймёт, что корабль с такими флажками никому не принесёт вреда.
– А вы, господин Ю, оказывается, лирик, – сказал Суер-Выер. – Ху-ду-ду! Ху-ду-ду! Я и не думал! Ху-ду-ду! Замечал склонности к философии, но лиризма не отмечал. Пам! Пам! Пам!
– Лирик – это вы, сэр, – поклонился юнга.