Страница:
48 из 59
Максимка слушал и молчал, а между тем сердце его болело, сжималось и стонало. Он чувствовал, что внутри у него что-то растет все больше и шире, растет и распирает ему всю грудь и все горло, так что дышать становится трудно.
- Вот я ему... Ладно! - проговорил он, наконец. - Погоди ужо!
И Максимка, погрозив кулаком, тряхнул головой.
- Ладно!
- Что ты! Что ты, Максим! - испугалась Феня, схватывая обеими руками его кулак.
Максимка сверкнул глазами и вскочил со скамейки.
- Зарежу! Больше ничего!
Но, видя, что Феня укоризненно качает головой, он смутился.
- Как тебе не стыдно, Максим? - сказана она. - Рехнулся ты, что ли?.. Ах, Максим, Максим... Видно, мне и с тобой нельзя... и тебе нельзя душу открыть...
Она махнула рукой и ушла.
VIII
Ярмарка давно уже затихла, и усталый народ либо отдыхал, либо веселился, позабыв дневные заботы, и никто, конечно, не знал, что есть один человек, который сидит в это время на дворе на бревнышке и, не поднимая головы, думает горькую думу. Мороз пощипывает его за нос и за уши; на небе блестит месяц, окруженный громадным белесоватым кольцом; где-то жалобно воет Кунак, где-то за воротами весело громыхают бубенчики, но ничто не выводит Максимку из оцепенения; как он сел, так и сидит с опущенной головой, точно примерз. Медленно бродят у него тяжелые мысли, медленно сосет его сердце какая-то невидимая змея, и никак не может Максимка понять, что такое случилось.
А случилась такая напасть, что у Максимки заледенела вся кровь.
|< Пред. 46 47 48 49 50 След. >|