Страница:
38 из 233
– Что имеешь ты сказать в свое оправдание, принимашь ли ты обвинение Гудзана?
– Не принимаю, – ответил Злой, стараясь казаться спокойным. – Да будет ведомо всему войску запорожскому, что хлопец этот спознался с жидами. Я выследил его, когда он ходил в корчму жида Янкеля и слышал, как он там перешептывался с жидами; за то я его и связал.
Если б на казаков ударил из ясного неба гром с молнией, они не так бы удивились, как услышав о предательстве Тимоша.
– Брешет он, вражий сын! – вскрикнул Ганжа, выскакивая вперед. – Не может этого быть, вывернуться хочет, обелиться.
Сулима махнул на старика булавой, и тот, ворча, отступил к своему куреню.
– Карпо Павлович, где ты нашел их? – обратился атаман к Баюну.
– За рвом, у жидовских лачуг.
– Как ты туда попал, хлопец? – обратился атаман к Тимошу.
Тимош побледнел, смутился и, видимо, колебался отвечать.
Павлюк подошел к нему, положил свою мозолистую руку ему на голову и ласково проговорил:
– Не бойся, сынку! Выложи пану атаману всю свою душу. Я с тобой и в обиду тебя никому не дам.
Тимош благодарно глянул в нагнувшееся к нему лицо и тихо, нетвердым голосом проговорил:
– Я не спознавался с жидами, а только мне было их жалко: голодные они сидели, и ребятишки плакали, вот я и снес им поесть и попить.
После минутного молчания казаки зашумели. Услыхав признание Тимоша, Ганжа даже крякнул с досады:
– Ишь, бисов сын! Что надумал! Жидов кормить! А они зашлепают в своих пантофлях до ляхов да и приведут на нас ляшское войско.
|< Пред. 36 37 38 39 40 След. >|