JК
Тайна сокровищ Заколдованного ущелья :: Голестан Эбрахим
Страница: 13 из 214Женщина запричитала:
– Почтенныйстароста, ради Господа, помогите, Баба-Али [2] с ума сошел!
– С ума сошел? – переспросил староста, продолжая есть. – Да он отродясь был сумасшедшим.
– Богом тебя прошу, – закричала женщина, – помоги! Спятил он! Бегает с ножом, вола хочет зарезать…
– Зарезать? Это он напрасно, – чавкая, пробормотал староста.
Но женщина так упрашивала и умоляла, что пересилила желание старосты полакомиться фруктами, и он при сомнительной поддержке шатких перил эйвана кое-как оторвал свою внушительную массу от пола и, ворча, сколь обременительна должность старосты – даже несчастный гранат спокойно съесть не дают, – поднялся на ноги.
В деревенском саду женщина отыскала своего брата (он сыпал удобрение под плодовые деревья), бросилась к нему на грудь и зарыдала. От долгого бега она совсем задохнулась, прерывая свой рассказ всхлипываниями, она твердила, что без вола у них вообще ничего не останется.
А пока продолжалась эта беготня, пока деревня совершала омовение, читала по всем правилам Коран, загоняла в стойла скот, пока староста расставался со своим гранатом, – срок жизни вола вышел, и он испустил дух.
Распрощавшийся с жизнью, а заодно и с головой и со шкурой вол вытянулся на земле подле собственной требухи и полупустого рубца. Большие глаза на его отсеченной голове были все еще широко открыты, но их уже застлало смертным туманом, и они не видели крови, обрызгавшей желтый палый лист ореха и тополя.
– Почтенныйстароста, ради Господа, помогите, Баба-Али [2] с ума сошел!
– С ума сошел? – переспросил староста, продолжая есть. – Да он отродясь был сумасшедшим.
– Богом тебя прошу, – закричала женщина, – помоги! Спятил он! Бегает с ножом, вола хочет зарезать…
– Зарезать? Это он напрасно, – чавкая, пробормотал староста.
Но женщина так упрашивала и умоляла, что пересилила желание старосты полакомиться фруктами, и он при сомнительной поддержке шатких перил эйвана кое-как оторвал свою внушительную массу от пола и, ворча, сколь обременительна должность старосты – даже несчастный гранат спокойно съесть не дают, – поднялся на ноги.
В деревенском саду женщина отыскала своего брата (он сыпал удобрение под плодовые деревья), бросилась к нему на грудь и зарыдала. От долгого бега она совсем задохнулась, прерывая свой рассказ всхлипываниями, она твердила, что без вола у них вообще ничего не останется.
А пока продолжалась эта беготня, пока деревня совершала омовение, читала по всем правилам Коран, загоняла в стойла скот, пока староста расставался со своим гранатом, – срок жизни вола вышел, и он испустил дух.
Распрощавшийся с жизнью, а заодно и с головой и со шкурой вол вытянулся на земле подле собственной требухи и полупустого рубца. Большие глаза на его отсеченной голове были все еще широко открыты, но их уже застлало смертным туманом, и они не видели крови, обрызгавшей желтый палый лист ореха и тополя.