JК
Тайна сокровищ Заколдованного ущелья :: Голестан Эбрахим
Страница: 19 из 214Но слезы и сопротивление утомили его и, не слыша больше «нет», отец опять повторил:
– Куплю тебе дудочку, не плачь, – и поцеловал ребенка. Но, притянув его к себе, чтобы вдохнуть теплый детский аромат, он вдруг почувствовал совсем другой запах – тот донесся издалека, распространился в чистом деревенском воздухе или, быть может, возник из неведомых глубин его подсознания. Человек принюхался – выражение его глаз мгновенно преобразилось. Обращаясь к ребенку, который, по крайней мере теперь, у него на руках, олицетворял невинность, он спросил: – Чуешь? Чуешь, чем пахнет?
Впрочем, ему достаточно было собственного обоняния.
– Кебабом потянуло, – заключил он. – Жарят мясо! Отовсюду пахнет кебабом…
Ребенок тихонько хныкал.
Отец все так же медленно и прерывисто проговорил:
– Не плачь, послушай-ка, что вол говорит. Слышишь? Он говорит: «Зря ты меня в жертву принес». Говорит: «У меня живая плоть была. А ты меня убил ни за что ни про что. Ради них меня убил, хотел меня им отдать. А они меня зацапали, нахрапом взяли…» Слышишь, что вол говорит? Ты, говорит, хотел моим мясом счастливую судьбу отметить, а они его испоганили!
В тишине было слышно только, как журчит вода в арыке. Смысл отцовских слов до ребенка не доходил, но искренность, с которой они прозвучали, унесла прочь его страх. Испуг сменился спокойствием, а беспомощность растворилась в ощущении близости к отцу.
– Куплю тебе дудочку, не плачь, – и поцеловал ребенка. Но, притянув его к себе, чтобы вдохнуть теплый детский аромат, он вдруг почувствовал совсем другой запах – тот донесся издалека, распространился в чистом деревенском воздухе или, быть может, возник из неведомых глубин его подсознания. Человек принюхался – выражение его глаз мгновенно преобразилось. Обращаясь к ребенку, который, по крайней мере теперь, у него на руках, олицетворял невинность, он спросил: – Чуешь? Чуешь, чем пахнет?
Впрочем, ему достаточно было собственного обоняния.
– Кебабом потянуло, – заключил он. – Жарят мясо! Отовсюду пахнет кебабом…
Ребенок тихонько хныкал.
Отец все так же медленно и прерывисто проговорил:
– Не плачь, послушай-ка, что вол говорит. Слышишь? Он говорит: «Зря ты меня в жертву принес». Говорит: «У меня живая плоть была. А ты меня убил ни за что ни про что. Ради них меня убил, хотел меня им отдать. А они меня зацапали, нахрапом взяли…» Слышишь, что вол говорит? Ты, говорит, хотел моим мясом счастливую судьбу отметить, а они его испоганили!
В тишине было слышно только, как журчит вода в арыке. Смысл отцовских слов до ребенка не доходил, но искренность, с которой они прозвучали, унесла прочь его страх. Испуг сменился спокойствием, а беспомощность растворилась в ощущении близости к отцу.