Торжество метафизики   ::   Лимонов Эдуард

– Некогда уже идти. Сейчас строиться будем, – пробурчал Горбунок.

– Не пойду, – сказал я. – По закону я достиг пенсионного возраста еще 22 февраля. Сейчас май. Голодовку объявлю или вены вскрою.

– И всех нас подставишь, – сказал Горбунок.

– Позвони оперативному дежурному, – посоветовал Лешка.

Горбунок вышел. Телефон у нас находился в коридоре у лестницы, ведущей вниз. Его сторожил дежурный отряда. Я и Лешка пошли за Горбунком.

– Я по поводу Савенко, – сказал Горбунок в трубку. – Его на промку вписали, а он по закону уже пенсионного возраста. Что делать?

Некоторое время он молчал, слушая.

– Не хочет он идти, вот как он себя ведет, – ответил он кому-то. – Голодовку, говорит, объявит… – Там что-то ему ответили такое, что он стал оправдываться. – Да не я же это говорю, это он говорит… Ясно, понятно. Сказали подойти к ним, там разберутся. Пошли!

– Иди, Эдуард! – посоветовал Лешка. – Объяснись с ними.

Горбунок вывел меня за калитку вместе с несколькими десятками наших зэков, среди которых я заметил и этапных: Эйснера и хохла. Вот Лукьянова не было, потому что краснобирочных на промку не выводят. Мы выждали момент и вклинились в колонны шагающих на трудовые подвиги заключенных. Музыка, майский воздух, синее небо, ветер. Как на демонстрации, шагаем под барабаны, литавры, трубы. Сейчас погуляем и пойдем к столу, а там салат оливье, шпроты, портвейн – все удовольствия праздничной советской цивилизации.