Траектории слез   ::   Реутов Андрей

У одного из парней левая половина лица была покрыта бугристой, словно остывшая вулканическая лава, малиново-белой коростой поджившего ожога.

— Тимох, пойдем, мне уже в аэропорт скоро, — сказал его приятель, длинный и белобрысый.

— Да отстань ты. Дай я мороженое твое доем.

— А он мятежный просит бури!..

Как будто в бурях есть покой!.. —

девочка сделала книксен, люди заулыбались, зааплодировали.

— Ух, здорово эта малявка читает, — сказал Тимоха. — Ну, давай теперь я понесу.

Он взял у приятеля вещмешок. Приятель вместе с Тимофеем возвращался домой после госпиталя. Из-за позвоночной травмы он ходил, ломано качаясь туловищем из стороны в сторону. В Москве пути приятелей расходились. Тимофей забросил вещмешок на плечо.

— Макарон! Смотри! Улица Герцена — там у меня друг жил. Ну-ка, обожди, я еще мороженого возьму. — и Тимоха побежал к киоску.

До отъезда тимохиного товарища в аэропорт приятели побывали на Красной плошади, поглазели на смену почетного караула.

— У них наверно все время на маршировку уходит, — сказал Тимофей.

— Наверно, — сказал приятель.

— Ха! Представляешь, тебе тут прохаживаться!

После Красной площади они поехали в зоопарк — еще немного времени оставалось. В зоопарке из громкоговорителей хрипло выплывала музыка, опад а ла листва. Белый медведь выныривал из бассейна, вставал на задние лапы, приседал, кланялся. Тимофей достал хлебный батон из кармана вещмешка и кинул мякиша в бассейн. Медведь плюхнулся в воду.