JК
Третья правда :: Бородин Леонид
Страница: 177 из 181В зале нещадно грохотал оркестр, на небольшом пространстве между рядами столов тряслось несколькопар. Официантки белыми ромашками сновали сквозь пестроту и задымленность зала. Оставив Оболенского у двери, Селиванов шмыгнул за столики. И там свершились какие-то замысловатые комбинации, в итоге которых обнаружился свободный столик с двумя стульями.
Селиванов махнул рукой. Оболенский шустро подскочил к столу. В этот момент снова рявкнул оркестр. Ударник так колотил тарелками, что казалось, будто он хлопает потолком об пол, сплющивая присутствующих в немую кашу. Оболенский обалдело крутил головой. Селива-нов сидел хмурый, стучал вилкой по столу и шевелил губами, неслышно обкладывая все, что попадало на глаза. За соседним столиком сидели трое парней, почти мальчишки, и одна девица того же возраста. В ритм ударнику они дрыгали всеми своими конечностями, пялили друг на друга помутневшие глазенки и подталкивали друг друга локтями: время от времени они хватались за руки. Оболенский смотрел на них с завистью, Селиванов - с отвращением. Те не замечали их вовсе.
На столе появились графинчики с заказанными коньяком и водкой, биточки - котлеты, салаты и даже салфетки: их Селиванов брезгливо отодвинул подальше, на край стола.
Когда наполнили рюмки, Селиванов хотел произнести тост, но открыв рот, выругался, встал и направился к оркестру.
Оркестр словно нотой подавился и тихо заскулил про бродягу, который бежал с Сахалина. Только неслыханная щедрость Селиванова могла заставить оркестрантов решиться на этот подвиг.
Селиванов махнул рукой. Оболенский шустро подскочил к столу. В этот момент снова рявкнул оркестр. Ударник так колотил тарелками, что казалось, будто он хлопает потолком об пол, сплющивая присутствующих в немую кашу. Оболенский обалдело крутил головой. Селива-нов сидел хмурый, стучал вилкой по столу и шевелил губами, неслышно обкладывая все, что попадало на глаза. За соседним столиком сидели трое парней, почти мальчишки, и одна девица того же возраста. В ритм ударнику они дрыгали всеми своими конечностями, пялили друг на друга помутневшие глазенки и подталкивали друг друга локтями: время от времени они хватались за руки. Оболенский смотрел на них с завистью, Селиванов - с отвращением. Те не замечали их вовсе.
На столе появились графинчики с заказанными коньяком и водкой, биточки - котлеты, салаты и даже салфетки: их Селиванов брезгливо отодвинул подальше, на край стола.
Когда наполнили рюмки, Селиванов хотел произнести тост, но открыв рот, выругался, встал и направился к оркестру.
Оркестр словно нотой подавился и тихо заскулил про бродягу, который бежал с Сахалина. Только неслыханная щедрость Селиванова могла заставить оркестрантов решиться на этот подвиг.