JК
Три конца :: Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович
Страница: 96 из 110 – Глупая моя Федорка, какая она сноха в таком большом дому… И делать ничего не вмеет, – совсем ледаща.
– Отец да мать не выучат – добрые люди выучат… Что же, разве мы цыгана, чтобы словами-то меняться?.. Может, родниться не хочешь?
Вернувшаяся в избу сноха прекратила этот разговор, и Ганна торопливо вытерла непрошенные слезы и опять заговорила про свою ярочку.
– А наших тулянок любите брать? – спрашивала рассердившаяся старуха, не обращая внимания на политику гостьи. – Сама тоже для Терешки присмотрела не хохлушку… Вишь старая!.. А как самой довелось…
– Да ведь тулянки сами бегут за наших хохлов, – оправдывалась Ганна. – Спроси Лукерью…
– Потакаете снохам, вот и бегут… Да еще нашим повадка нехорошая идет. А про Федорку не беспокойся: выучится помаленьку.
Кросна сердито защелкали, и Ганна поняла, что пора уходить: не во-время пришла. «У, ведьма!» – подумала она, шагая через порог богатой избы, по которой снохи бегали, как мыши в мышеловке.
За воротами Ганна натолкнулась на новую неприятную сцену. Тит стоял у телеги с черемуховою палкой в руках и смотрел на подъезжавшего верхом второго сына, Макара. Лесообъездчик прогулял где-то целую ночь с товарищами и теперь едва держался в седле. Завидев отца, Макар выпрямился и расправил болтавшиеся на нем лядунки.
– Слезай, – коротко приказал Тит.
Макар, не торопясь, слез с лошади, снял шапку и подошел к отцу.
– Тятя… прости… – бормотал он и повалился в ноги.
– Отец да мать не выучат – добрые люди выучат… Что же, разве мы цыгана, чтобы словами-то меняться?.. Может, родниться не хочешь?
Вернувшаяся в избу сноха прекратила этот разговор, и Ганна торопливо вытерла непрошенные слезы и опять заговорила про свою ярочку.
– А наших тулянок любите брать? – спрашивала рассердившаяся старуха, не обращая внимания на политику гостьи. – Сама тоже для Терешки присмотрела не хохлушку… Вишь старая!.. А как самой довелось…
– Да ведь тулянки сами бегут за наших хохлов, – оправдывалась Ганна. – Спроси Лукерью…
– Потакаете снохам, вот и бегут… Да еще нашим повадка нехорошая идет. А про Федорку не беспокойся: выучится помаленьку.
Кросна сердито защелкали, и Ганна поняла, что пора уходить: не во-время пришла. «У, ведьма!» – подумала она, шагая через порог богатой избы, по которой снохи бегали, как мыши в мышеловке.
За воротами Ганна натолкнулась на новую неприятную сцену. Тит стоял у телеги с черемуховою палкой в руках и смотрел на подъезжавшего верхом второго сына, Макара. Лесообъездчик прогулял где-то целую ночь с товарищами и теперь едва держался в седле. Завидев отца, Макар выпрямился и расправил болтавшиеся на нем лядунки.
– Слезай, – коротко приказал Тит.
Макар, не торопясь, слез с лошади, снял шапку и подошел к отцу.
– Тятя… прости… – бормотал он и повалился в ноги.