JК
Волшебные узоры :: Лаврова Ольга
Страница: 67 из 72Да разве он сам не готовился открыть глаза? И скоро… Если б они с Игнатом уже печатали, Серов грозил разоблачением – то понятно. А так…»
– Вы ведь привязаны к ребятам, верно, Михеев? И во что собирались втянуть.
На Михеева будто кипятком плеснули.
– Я должен был отдать их вам, да?! Чтобы они надрывались, как все?! Приносили пользу обществу? Я не хотел, чтобы вы приносили пользу! – воззвал он к Никишиным. – Я хотел, чтобы вы по-настоящему жили, для самих себя! Чтоб все могли! Свободные, сильные! – и снова Знаменскому: – Плевать я хотел на ваше общество! Что вы можете им предложить? Им лично?
– То, что делает человека человеком. А не просто двуногим. С крепкими зубами, а иногда и с ножом. – Прописные истины на скорую руку. Михеев красноречивей. Но что-то надо отвечать. – Свобода… Совершать преступления? А потом расплачиваться годами за решеткой?
– Нет, Игнаша, клянусь! – страстно заговорил Михеев в последней попытке сохранить хоть что-то от отношений с ребятами. – Ты сделал бы мне одно клише! Одно-единственное клише – и все! И живи, как хочешь, пиши свои картины, остальное я беру на себя! Вам с Афоней идут чистые, настоящие деньги! Ведь все преступления ради денег, а это – самое честное: не взятка, не кража, никому в карман не лезешь, не отнимаешь. Делать деньги! Как таковые. Хрустящие, переливчатые! И ты властелин, король!
Он зашелся, застонал от картины несбывшегося счастья и в бешенстве потряс кулаками в сторону Пал Палыча:
– Ох, если б не вы, проклятые!
Из двери выглядывали понятые.
– Вы ведь привязаны к ребятам, верно, Михеев? И во что собирались втянуть.
На Михеева будто кипятком плеснули.
– Я должен был отдать их вам, да?! Чтобы они надрывались, как все?! Приносили пользу обществу? Я не хотел, чтобы вы приносили пользу! – воззвал он к Никишиным. – Я хотел, чтобы вы по-настоящему жили, для самих себя! Чтоб все могли! Свободные, сильные! – и снова Знаменскому: – Плевать я хотел на ваше общество! Что вы можете им предложить? Им лично?
– То, что делает человека человеком. А не просто двуногим. С крепкими зубами, а иногда и с ножом. – Прописные истины на скорую руку. Михеев красноречивей. Но что-то надо отвечать. – Свобода… Совершать преступления? А потом расплачиваться годами за решеткой?
– Нет, Игнаша, клянусь! – страстно заговорил Михеев в последней попытке сохранить хоть что-то от отношений с ребятами. – Ты сделал бы мне одно клише! Одно-единственное клише – и все! И живи, как хочешь, пиши свои картины, остальное я беру на себя! Вам с Афоней идут чистые, настоящие деньги! Ведь все преступления ради денег, а это – самое честное: не взятка, не кража, никому в карман не лезешь, не отнимаешь. Делать деньги! Как таковые. Хрустящие, переливчатые! И ты властелин, король!
Он зашелся, застонал от картины несбывшегося счастья и в бешенстве потряс кулаками в сторону Пал Палыча:
– Ох, если б не вы, проклятые!
Из двери выглядывали понятые.