JК
Трудная любовь :: Давыдычев Лев Иванович
Страница: 101 из 285Я ведь понимаю, сам когда-то… Иди к своему мужу и скажи, что остается, черт, извините за выражение, с ним… Я уж все на себя возьму. Не привыкать… – Ладно, ладно! – Копытов замахал руками, увидев на глазах Ларисы слезы. – Иди, иди!
Лариса выбежала в коридор, вытерла глаза и пропела на ухо Олегу:
– Нам не страшен серый волк.
Олег сверху вниз посмотрел на нее и спросил брезгливо:
– Ты просила за меня? А я на поклон не пойду, я считаю себя уволенным.
– К чему этот петушиный задор? – строго перебила Лариса. – Просто Сергей Иванович чуткий и отзывчивый человек… Короче говоря, сегодня выдадут гонорар, надо подсчитать деньги, гостей, вино и прочее.
В обеденный перерыв к ней заглянул Валентин. У него было опухшее, хмурое лицо, галстук завязан наспех, небрежно. Словно извиняясь за свой вид, он проговорил:
– Даже информации Копытов переписал. Ни одного моего слова, кажется, не оставил… Ночь почти не спал, философствовал сам с собой. Доказывал, что если бы работа клеилась, плюнул бы на все остальное.
– А что?
Валентин провел рукой по небритой щеке и ответил невесело:
– Неприкаянный я ни к кому и ни к чему. Даже бриться не хочется. Кому это надо?
– Если ты привык бриться для кого-нибудь, брейся для меня, – Лариса помолчала. – Нравятся мне непутевые люди.
Она старалась скрыть волнение, приказала себе не вспоминать о предстоящем совещании у редактора, на котором должны были обсудить выступление «Комсомольской правды».
– Олег нравится тебе? – спросила она.
Лариса выбежала в коридор, вытерла глаза и пропела на ухо Олегу:
– Нам не страшен серый волк.
Олег сверху вниз посмотрел на нее и спросил брезгливо:
– Ты просила за меня? А я на поклон не пойду, я считаю себя уволенным.
– К чему этот петушиный задор? – строго перебила Лариса. – Просто Сергей Иванович чуткий и отзывчивый человек… Короче говоря, сегодня выдадут гонорар, надо подсчитать деньги, гостей, вино и прочее.
В обеденный перерыв к ней заглянул Валентин. У него было опухшее, хмурое лицо, галстук завязан наспех, небрежно. Словно извиняясь за свой вид, он проговорил:
– Даже информации Копытов переписал. Ни одного моего слова, кажется, не оставил… Ночь почти не спал, философствовал сам с собой. Доказывал, что если бы работа клеилась, плюнул бы на все остальное.
– А что?
Валентин провел рукой по небритой щеке и ответил невесело:
– Неприкаянный я ни к кому и ни к чему. Даже бриться не хочется. Кому это надо?
– Если ты привык бриться для кого-нибудь, брейся для меня, – Лариса помолчала. – Нравятся мне непутевые люди.
Она старалась скрыть волнение, приказала себе не вспоминать о предстоящем совещании у редактора, на котором должны были обсудить выступление «Комсомольской правды».
– Олег нравится тебе? – спросила она.