JК
Воровские гонки :: Христофоров Игорь
Страница: 14 из 539В той дырочке, что красовалась на черном щите, появились лишь дурацкие пластиковые кружки очков, по-монгольски широкий нос и верхняя губа.
- А другого щита у вас нету? - недовольно спросил номер первый.
Переносицу на его узком больном лице осветлял двойной слой пластыря, а из ладони в ладонь нервно перелетал резиновый мячик.
- Нету! - огрызнулся судья и снова сполоснул горло водкой.
Наверное, оно у него было оцинкованным.
- Э-эх! - С таким же вскриком метнул номер первый мячик и попал по доскам щита.
Черно-кожаная толпа презрительно засвистела, а верхняя губа мужика всплыла в улыбке, показав медвежьи желтые зубы. Впрочем, этой желтизны Жора Прокудин издалека не увидел. Он посмотрел на Топора, прислонившегося спиной к холодной стене. Его глаза были закрыты, но было такое ощущение, что он следит за всем происходящим сквозь веки. Открыл он их за секунду до того, как судья-фингалоносец, уже напрочь потерявший голос, выдавил из себя:
- Нх-хумер один... а-аццатый...
На лету Топор поймал брошенный ему судьей мячик, покатал его за спиной в ладонях и крикнул мужику:
- Ты сколько весишь, дядя?!
- Все - мое, - из-под разбитой в котлету губищи промямлил мужик.
Восемь остальных метателей сделали из его красного лица сине-черную отбивную. Из переносицы стекала по носу к черным доскам щита кровь. Побелевшие пальцы мужика держались за края досок. У мужика никогда не было в кармане тысячи долларов, и он готов был умереть на подиуме, но не разжать пальцы.
- А другого щита у вас нету? - недовольно спросил номер первый.
Переносицу на его узком больном лице осветлял двойной слой пластыря, а из ладони в ладонь нервно перелетал резиновый мячик.
- Нету! - огрызнулся судья и снова сполоснул горло водкой.
Наверное, оно у него было оцинкованным.
- Э-эх! - С таким же вскриком метнул номер первый мячик и попал по доскам щита.
Черно-кожаная толпа презрительно засвистела, а верхняя губа мужика всплыла в улыбке, показав медвежьи желтые зубы. Впрочем, этой желтизны Жора Прокудин издалека не увидел. Он посмотрел на Топора, прислонившегося спиной к холодной стене. Его глаза были закрыты, но было такое ощущение, что он следит за всем происходящим сквозь веки. Открыл он их за секунду до того, как судья-фингалоносец, уже напрочь потерявший голос, выдавил из себя:
- Нх-хумер один... а-аццатый...
На лету Топор поймал брошенный ему судьей мячик, покатал его за спиной в ладонях и крикнул мужику:
- Ты сколько весишь, дядя?!
- Все - мое, - из-под разбитой в котлету губищи промямлил мужик.
Восемь остальных метателей сделали из его красного лица сине-черную отбивную. Из переносицы стекала по носу к черным доскам щита кровь. Побелевшие пальцы мужика держались за края досок. У мужика никогда не было в кармане тысячи долларов, и он готов был умереть на подиуме, но не разжать пальцы.