JК
У :: Иванов Всеволод
Страница: 151 из 512Я последовал за ним. Но штопор преградил нам обоим возвратный путь.
- Вы правы, доктор,- ветчина стоит впереди поросенка, так же как и имеретинское превы-шает цинандали. Но до того, как вам обесцвечивать ветчину, я закончу свою мысль, а именно: некоторые предлагали здесь ограничиться плакатом: "Карты - враг человечества", но разве не подобные же лживые плакаты разоблачили вы, Матвей Иванович, у Жаворонкова? От подобного утиного понимания надо поспешно уходить, а чертить нечто другое. Карты? Карты не причина, а следствие.
Доктор встал, открыл было рот, потянул тарелку, но штопор не так-то легко было распутать, улепетнуть от его спиралей.
- Следствие - вино. Да, сознаюсь я. Вино и еда создают шулеров и прохвостов. Верно я говорю?
У доктора имелась странная особенность: с глазу на глаз он способен был наговорить вам величайшие дерзости, присвоить вам побуждения вроде таких, что когда вы у него попросите папироску, то он заподозрит вас в сексуальной слабости или, на худой конец, в жадности, но стоило перед доктором выступить обществу - хотя бы из пяти отъявленнейших мерзавцев - с любыми уверениями, как он обезоруживался совершенно и никак не способен был отличить лжи от правды. Так и тут: едва раздалось общее: "Правда", как доктор словно пыль стер со своего лица желание покушать - и, отложив тарелку, внимательнейше уставился в слезящиеся глазенки Трошина.
- Вы правы, доктор,- ветчина стоит впереди поросенка, так же как и имеретинское превы-шает цинандали. Но до того, как вам обесцвечивать ветчину, я закончу свою мысль, а именно: некоторые предлагали здесь ограничиться плакатом: "Карты - враг человечества", но разве не подобные же лживые плакаты разоблачили вы, Матвей Иванович, у Жаворонкова? От подобного утиного понимания надо поспешно уходить, а чертить нечто другое. Карты? Карты не причина, а следствие.
Доктор встал, открыл было рот, потянул тарелку, но штопор не так-то легко было распутать, улепетнуть от его спиралей.
- Следствие - вино. Да, сознаюсь я. Вино и еда создают шулеров и прохвостов. Верно я говорю?
У доктора имелась странная особенность: с глазу на глаз он способен был наговорить вам величайшие дерзости, присвоить вам побуждения вроде таких, что когда вы у него попросите папироску, то он заподозрит вас в сексуальной слабости или, на худой конец, в жадности, но стоило перед доктором выступить обществу - хотя бы из пяти отъявленнейших мерзавцев - с любыми уверениями, как он обезоруживался совершенно и никак не способен был отличить лжи от правды. Так и тут: едва раздалось общее: "Правда", как доктор словно пыль стер со своего лица желание покушать - и, отложив тарелку, внимательнейше уставился в слезящиеся глазенки Трошина.