У   ::   Иванов Всеволод

- вежливейше откладывая сигару в сторону, сказал Савелий Львович, примеру его последовал и старик.

- Нет, зачем нам затемнять мысли? Спор есть, даже если я только сам с собой спорю. Я утверждаю, что масло из сапога - вряд ли был такой повод и с таким количеством аргументации, как у меня,- есть нельзя, а Савелий Львович утверждает, что можно, косвенно намекая этим на неопрятность наших магазинов. Что же касается стадиона, то я с ними согласен, что надо идти на стадион.

- Идти на стадион! Еще этого не хватало! - воскликнул я.- Вам вообще выходить нельзя, вас теперь мухи обсидят.

- Это, собственно, не моя мысль, а уважаемого дяди Савелия. Он говорит, что надо быть вежливым, если о тебе говорят и тобой интересуются, то лучше самому пойти, нежели тогда, когда тебя приведут.

Старик с седыми волосами и дряблым лицом отставил сигару, взял папироску и придвинул свой стул ближе к доктору.

Доктор вгляделся в его лицо:

- У вас совершенно моложавое лицо, и вы модно одеваетесь. Любопытно, конечно, здесь есть ее отец...

- Вон! - прошипел старик, пыхтя папиросой.- Именно, вон! - Но кто? Здесь он умалчи-вает.- Итак, вы любите Сусанну...

- Трудно не любить такое существо,- вежливейше начал дядя Савелий, очень уклончиво.

Я знал, что разговор скоро не кончится, и пока разглядывал комнату дяди Савелия и его самого.