Страница:
241 из 422
Обливался по утрам холодной водой — свобода! Жевал кусок хлеба, посыпанный солью — свобода! Вдыхал упругий воздух уходящего лета — свобода! Целовал Маринку, перебирая ее коротко стриженные волосы — свобода! Густо затягивался самосадом — свобода! Делал гимнастику, оберегая раненую руку от резких движений — свобода, черт возьми, свобода, которой нельзя больше рисковать, а дорожить надо!
Только в полицейском застенке понял он весь ужас потери свободы. Клялся, что никогда больше не сунется «поперед батька в пекло», будет сохранять себя для дела, только бы перехитрить палачей и выбраться. Но едва выбрался — снова сунулся в пекло.
… На этот раз он полез последним. Его не хотели брать с собой, так как очень уж ослабел в тюрьме, но он настоял. Симаков был впереди, он знал тут кое-что. Строил контору, мастерские. Рассказывал, что в те дни ходил в лаптях, таскал «козу» с кирпичами. Под «козу» подбирали здоровяков, платили хорошо.
Вслед за Симаковым двигался Шинкаренко. Они проникли на нефтебазу с реки, миновали уже стояки, тянувшие к воде своп гофрированные шеи. Перерезали ножницами колючую проволоку. Нефтебаза спала, и только рука прожектора лениво ощупывала округу и зеленый массив, в котором прятались резервуары, часовые на вышках и овчарки, звякавшие цепями.
Симаков и Шинкаренко задержались в резервуарном парке. Земля пахла травами и почему-то известью. Скорее давайте, копухи!..
Он не дождался их. Внезапно белая ракета взвилась в воздух, причудливо осветив мертвенно-белые громады «емкостей», как называл резервуары Симаков, и темные, густые заросли. Испуганно рванулся луч прожектора. Залаяли псы, и прогремели выстрелы...
Бреус увидел бегущего Симакова.
|< Пред. 239 240 241 242 243 След. >|