Упадок и разрушение   ::   Во Ивлин

Дебаты продолжались по-валлийски, но было видно, что начальник станции умерил свой пыл.

-- Ловко я его, а? -- обратился Граймс к Полю. -- Ты уж мне поверь -- в валлийские тяжбы лучше не вмешиваться. Ирландцы набьют друг другу морды -- и дело с концом, а эти будут нудить одно и то же до скончания века. Они еще год будут делить эти несчастные три фунта, помяни мое слово.

-- А мистер Бест-Четвинд давно умер? -- спросил вдруг Поль.

-- По-моему, недавно, а что?

-- Ничего, я просто так. Некоторое время они молча курили.

-- Если Бест-Четвинду пятнадцать, -- снова заговорил Поль, -- то ей может быть всего тридцать один, так?

-- Влюбился! -- изрек Граймс.

-- Ничуть.

-- По уши!

-- Глупости.

-- Нежно, но страстна, а?

-- Перестань.

-- Сражен стрелой Купидона-проказника.

-- Вздор.

-- Весенние надежды, юные мечты?

-- Нет.

-- А учащение пульса?

-- Нет же.

-- А сладкое томленье взволнованной души, хе-хе?

-- Ерунда.

-- Любит не любит, так?

-- Да ну тебя!

-- Frisson? Je ne sais quoi?1

-- Ничего подобного.

-- Лжец! -- подвел итог Граймс.

Снова помолчали, потом Поль выдавил из себя:

-- А знаешь, ты, кажется, прав.

-- То-то же, старина. Скорее в бой и возвратись с победой. За вас и ваше счастье. Твое здоровье.

Поль, поддерживаемый заботливым Граймсом, возвращался домой новым человеком. Вечерние занятия давно окончились. У камина в учительской стоял Прендергаст и довольно ухмылялся.