JК
В Заболотье светает :: Брыль Янка
Страница: 101 из 139. Гляди, и пан солтыс идет.
И правда, по двору шел с топором Шпек.
- Вот уж кому не хочется сюда, - говорит Гаврусь. - Как свекру пеленки стирать...
Вместе со Шпеком подошел Бобрук. Шляхтич оставил топор внизу и, по приказанию Шарейки, стал взбираться по лестнице. Ползет на карачках. И нам уже видно: бледный, хотел бы хихикнуть, да губы не слушаются...
Еще не добравшись до середины крыши, Володька Цитович заглянул сквозь решетины внутрь гумна и закричал:
- Хлопчики, окорока! Объявляется конкурс, кто первый доберется!
- Эй вы! - крикнул я. - Это, хлопцы, не наше: я за них в райфо не платил!
- Ничего, - успокаивает меня Гаврусь. - Ты не бойся, Василь, черт его, это мясо, угрызет: верно, с какого-нибудь четвертого года еще!
И это может быть. Случилось же, когда Бобрук женил своего Митрофана, что свадебные гости, подвыпивши, стали швырять друг в друга червивым салом. Довелось и мне попробовать когда-то такую кулацкую шкварку. Вывезут, бывало, на рынок откормленных кабанов, сойдутся "настоящие хозяева" и давай друг перед другом выхваляться. "Мой, - говорит один, - ничего уже есть не может. Разве что кусочек хлеба маслом намажешь, съест, а так..." - "А я и совсем бы не продавал, - не хочет отстать другой, - но куда будешь сало да мясо девать. У меня ж оно еще с третьего года висит в гумне..."
Такие вот окорока и колбасы обнаружил теперь Володька.
И правда, по двору шел с топором Шпек.
- Вот уж кому не хочется сюда, - говорит Гаврусь. - Как свекру пеленки стирать...
Вместе со Шпеком подошел Бобрук. Шляхтич оставил топор внизу и, по приказанию Шарейки, стал взбираться по лестнице. Ползет на карачках. И нам уже видно: бледный, хотел бы хихикнуть, да губы не слушаются...
Еще не добравшись до середины крыши, Володька Цитович заглянул сквозь решетины внутрь гумна и закричал:
- Хлопчики, окорока! Объявляется конкурс, кто первый доберется!
- Эй вы! - крикнул я. - Это, хлопцы, не наше: я за них в райфо не платил!
- Ничего, - успокаивает меня Гаврусь. - Ты не бойся, Василь, черт его, это мясо, угрызет: верно, с какого-нибудь четвертого года еще!
И это может быть. Случилось же, когда Бобрук женил своего Митрофана, что свадебные гости, подвыпивши, стали швырять друг в друга червивым салом. Довелось и мне попробовать когда-то такую кулацкую шкварку. Вывезут, бывало, на рынок откормленных кабанов, сойдутся "настоящие хозяева" и давай друг перед другом выхваляться. "Мой, - говорит один, - ничего уже есть не может. Разве что кусочек хлеба маслом намажешь, съест, а так..." - "А я и совсем бы не продавал, - не хочет отстать другой, - но куда будешь сало да мясо девать. У меня ж оно еще с третьего года висит в гумне..."
Такие вот окорока и колбасы обнаружил теперь Володька.