В Заболотье светает   ::   Брыль Янка

Бобрук остался стоять, где стоял.

- А сыночки мои, а соколики! - запричитала Бобручиха. - А слышите ли вы, а видите ли?

- Далеко, тетка, сынки, не услышат, - сказал Микола. - Простудишься только зря.

Микола пошел быстрей. И тогда, как бы что-то вспомнив, Аксеня рванулась к гумну. Она стала спиной к двери, крестом раскинув руки.

- Иди, иди, безрукий черт! - закричала она. - Отсохла одна - и другая отсохнет! Иди!

Мой партизан побледнел.

- Отойди, - процедил он сквозь зубы. - Отойди с дороги, пока я с тобой по-хорошему...

- Постой, погоди, - взял я его за здоровую руку. - Погоди, я сам.

В глазах Миколы, мне показалось, уже загорелся бешеный огонек.

- Ты... фашистская... ты нам... - понес он со слезами на глазах.

- Микола! Спокойно. Ты что это - с бабой!..

- Подожди, - подошел, как всегда спокойный, Гаврусь Коляда. - А ну, кума, подвинься на печи! Все равно всего не укроешь, даром тут растопырилась... Ты думаешь, он или я твое гумно себе забираем? Давай-ка лучше ключ и не дури.

Аксеня отодвинулась от двери и опустила руки. Потом протянула одну из них в сторону Гавруся и разжала кулак. Ключ упал на землю.

- Вот видишь, - все так же спокойно продолжал Коляда, поднимая ключ, и замка не надо портить.

Он отомкнул огромный замок, снял скобу, и скрипучая половина гуменных ворот распахнулась.

Тогда Аксеня словно опомнилась.

- Давитесь! Берите все! - закричала она.