JК
В долине Маленьких Зайчиков :: Рытхэу Юрий Сергеевич
Страница: 360 из 396И в лодке посреди лагуны громко их читал:
Заунывный ветер гонит
Стаи туч на край небес,
Ель надломленная стонет,
Глухо плачет темный лес…
Иногда во весь голос пел:
Не шей ты мне, матушка,
Красный сарафан!
Так я быстро выучился говорить по-русски, и меня даже иногда просили быть переводчиком. Однажды приехал какой-то начальник из района и говорил речь. Мне велели переводить. Он говорил долго и все повторял, что надо работать хорошо. Я его речь за пять минут перевел. Он рассердился и потребовал, чтобы кто-нибудь другой перевел все заново…
В заключение Кэлетэгин предложил:
– Давайте учить русскому языку Коравье и Инэнли! Я, конечно, не учитель, но разговору могу поучить.
– Что ж, – согласился Праву. – Это дело. Правда, пособий у нас нет.
– Да прямо по этой книге и будем учить, – Кэлетэгин кивнул на томик Пушкина. – Вспомним школьные уроки.
– Ладно. С завтрашнего дня и начнем. А сейчас ложитесь спать. Сегодня на дежурство пойду я.
Праву вышел из тракторного домика. Несмотря на поздний час, было светло, как в зимний полдень. Ночь отличалась ото дня только тем, что на землю спускалась какая-то особенная тишина, не похожая на тишину тундрового дня. Снег покрылся смерзшейся корочкой, и ноги с хрустом проваливались в него.
Праву начал круговой обход, зорко оглядывая окрестности. Некоторые олени имеют привычку откалываться от стада. На этот раз все было спокойно. Серое пятно стада заняло почти весь распадок. За невысоким перевалом паслись олени Нутэвэнтина.
Праву любил часы ночного дежурства.
Заунывный ветер гонит
Стаи туч на край небес,
Ель надломленная стонет,
Глухо плачет темный лес…
Иногда во весь голос пел:
Не шей ты мне, матушка,
Красный сарафан!
Так я быстро выучился говорить по-русски, и меня даже иногда просили быть переводчиком. Однажды приехал какой-то начальник из района и говорил речь. Мне велели переводить. Он говорил долго и все повторял, что надо работать хорошо. Я его речь за пять минут перевел. Он рассердился и потребовал, чтобы кто-нибудь другой перевел все заново…
В заключение Кэлетэгин предложил:
– Давайте учить русскому языку Коравье и Инэнли! Я, конечно, не учитель, но разговору могу поучить.
– Что ж, – согласился Праву. – Это дело. Правда, пособий у нас нет.
– Да прямо по этой книге и будем учить, – Кэлетэгин кивнул на томик Пушкина. – Вспомним школьные уроки.
– Ладно. С завтрашнего дня и начнем. А сейчас ложитесь спать. Сегодня на дежурство пойду я.
Праву вышел из тракторного домика. Несмотря на поздний час, было светло, как в зимний полдень. Ночь отличалась ото дня только тем, что на землю спускалась какая-то особенная тишина, не похожая на тишину тундрового дня. Снег покрылся смерзшейся корочкой, и ноги с хрустом проваливались в него.
Праву начал круговой обход, зорко оглядывая окрестности. Некоторые олени имеют привычку откалываться от стада. На этот раз все было спокойно. Серое пятно стада заняло почти весь распадок. За невысоким перевалом паслись олени Нутэвэнтина.
Праву любил часы ночного дежурства.