В круге первом (том 1)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Я предпочитаю - с открытыми глазами и залпом в грудь! Они боятся смотреть жертвам в глаза, вот что! А работы много, берегут нервы палачей... Рубин помолчал в затруднении. И Нержин молчал, все так же откинувшись на липу. Кажется, тысячу раз у них было вдоль и поперек переговорено все на свете, все известно - а вот глаза их, темно-карие и темно-голубые, еще изучающе смотрели друг на друга. Переступить ли?.. Рубин вздохнул: - Но такой телефонный разговор - это узелок мировой истории. Обойти его - нет морального права. Нержин оживился: - Так ты и бери дело за жабры! А что ты мне вкручиваешь тут - новая наука да досрочка? У тебя цель - словить этого молодчика, да? Глаза Рубина сузились, лицо ожесточело. - Да! Такая цель! Этот подлый московский стиляга, карьерист, стал на пути социализма - и его надо убрать. - Почему ты думаешь, что - стиляга и карьерист? - Потому что я слышал его голос. Потому что он спешит выслужиться перед боссами. - А ты себя не успокаиваешь? - Не понимаю. - Находясь, видимо, в немалом чине, не проще ли ему выслужиться перед Вышинским? Не странный ли способ выслуживаться - через границу, не называя даже своего имени? - Вероятно, он рассчитывает туда попасть. Чтобы выслужиться здесь, ему нужно продолжать серенькую безупречную службенку, через двадцать лет будет какая-нибудь медалька, какой-нибудь там лишний пальмовый лист на рукаве, я знаю? А на Западе сразу - мировой скандал и миллион в карман. - М-да-а... Но все-таки судить о моральных побуждениях по голосу в полосе частот от трехсот до двух тысяч [371] четырехсот герц...