JК
В мире гость :: Лагерквист Пер
Страница: 12 из 92Серьезное отношение к чувству, непримиримость к предательству в любви (ср. рассказ "А лифт спускался в преисподнюю"), придают творчеству Лагерквиста особую привлекательность.
Заключая свою автобиографическую повесть, Лагерквист говорит о юности, как о самой сложной и ответственной поре в жизни человека. Думается, что и наша молодежь в эту ответственную пору найдет в предлагаемом сборнике повод для раздумий и по достоинству оценит большого, интересного писателя, художника высокой нравственной чистоты и непримиримости.
С. БЕЛОКРИНИЦКАЯ
В МИРЕ ГОСТЬ
Как во всех прочих, был и в этом шведском городишке при станции ресторан. Само здание станции подступило так близко к рельсам, что все закоптилось от паровозного дыма, а то дом был бы белоснежен и словно предназначен на роль сказочного дворца, волшебного замка; весь он был в башенках и зубцах, в балкончиках, на которые никто не выходил; весь он был разубран резьбой и лепкой и разукрашен нишами, где бы стоять цветочным вазам; а на крыше торчали голые флагштоки. И все же это был просто-напросто облезлый и закопченный дом. Однако же он не пустовал, и было в нем даже что-то праздничное; проезжающие заходили сюда выпить кружку пива, подкрепиться перед отходом поезда, а по вечерам в саду играла музыка. Да, дворец использовался не по назначенью, а может, он просто пришел в упадок оттого, что пир в нем шел без начала, конца и края.
Заключая свою автобиографическую повесть, Лагерквист говорит о юности, как о самой сложной и ответственной поре в жизни человека. Думается, что и наша молодежь в эту ответственную пору найдет в предлагаемом сборнике повод для раздумий и по достоинству оценит большого, интересного писателя, художника высокой нравственной чистоты и непримиримости.
С. БЕЛОКРИНИЦКАЯ
В МИРЕ ГОСТЬ
Как во всех прочих, был и в этом шведском городишке при станции ресторан. Само здание станции подступило так близко к рельсам, что все закоптилось от паровозного дыма, а то дом был бы белоснежен и словно предназначен на роль сказочного дворца, волшебного замка; весь он был в башенках и зубцах, в балкончиках, на которые никто не выходил; весь он был разубран резьбой и лепкой и разукрашен нишами, где бы стоять цветочным вазам; а на крыше торчали голые флагштоки. И все же это был просто-напросто облезлый и закопченный дом. Однако же он не пустовал, и было в нем даже что-то праздничное; проезжающие заходили сюда выпить кружку пива, подкрепиться перед отходом поезда, а по вечерам в саду играла музыка. Да, дворец использовался не по назначенью, а может, он просто пришел в упадок оттого, что пир в нем шел без начала, конца и края.