Вечный шах   ::   Мерас Ицхак

Мы заходим в каждый дом на пути, расспрашиваемлюдей, работающих в поле. Когда объясняться надо по-польски, говорит Эстер, когда по-литовски я. Но большей частью мы говорим вместе, перебивая друг друга, и люди смотрят на нас, удивляясь, сочувствуя.

Мы робко стучимся.

Чаще всего дверь открывает женщина.

- Вы случайно не видели вчера две машины с людьми?

- Этих машин такая прорва, детки, такая пропасть...

- Там был парнишка, светлый такой.

- Как же я могла видеть, детки?

- Молодой парень, зовут его Янек.

- Проходили машины давеча. Видать, и те две прошли. Только нет, не видела я вашего Янека.

- Может быть, не в машине? Может, где-нибудь поблизости? Может, мимо проходил?

- Нет, не проходил, не видели...

Мы хотим идти дальше.

Тогда нам предлагают поесть. Я не знаю, почему нам в каждой избе предлагают поесть. Женщина начинает хлопотать, несет хлеб, обернутый рушником. Бежит в чулан и приносит молоко в глиняной кринке.

В каждом доме нас хотят накормить.

Мы уже сыты, мы ели уже три раза. Но ведь женщина не знает, она бежит в чулан, тащит хлеб, завернутый в рушник, несет кринку молока и просит, чтоб мы сели за стол, отдохнули и закусили.

Нам еще идти и идти.

Снова закусываем и идем дальше.

Хозяйка, накинув белый платочек, провожает нас.

Солнце уже перевалило за полнеба, надо поторапливаться, но торопиться нам неохота. Остались только два дома: большая усадьба под железной крышей да покосившаяся избенка на самой опушке леса.