JК
Веранда :: Мелвилл Герман
Страница: 19 из 26Солнце золотит наш дом? Вот уж чего Марианна никогда не видела…
— Может быть, потому, что, когда крыша вся озарена золотом, ты по-прежнему остаешься дома?
— В самую жару, вы хотите сказать? Нет, солнце не золотит нашу крышу, сэр… Она так протекала, что брату недавно пришлось покрыть одну сторону заново — разве вы не заметили? С северной стороны — там солнце продолжает разрушать то, чти начал дождь. Да, солнце одно на всех, но эта крыша рассыхается, и дом в конце концов сгниет… Что вы хотите, старый дом! Хозяева его перебрались на Запад и, говорят, давно умерли… Дом высоко в горах, зимой в нем даже лиса норы не устроит. Дымоход в очаге заваливает снегом, будто пустой пень…
— Странные у тебя фантазии, Марианна!
— Нет, в жизни оно все так и есть…
— Тогда вместо «странные у тебя фантазии» я сказал бы «странная у тебя жизнь», но ведь я говорю: фантазии.
— Как вам будет угодно, — тихо отвечала она и снова принялась за шитье.
В этих ее словах и в том движении, с каким она вновь взялась за работу, было что-то такое, что заставило меня умолкнуть. Глядя в волшебное окно, я увидел набежавшую на дом громадную тень, как если бы гигантский кондор повис над ними на распростертых крыльях; видно было, как с тенью этой сливаются и поглощаются ее густым сумраком более слабые и прозрачные тени от утесов и папоротников.
— Вы следите за облаком, — промолвила Марианна.
— Нет, за тенью. За тенью от облака: самого облака мне не видно.
— Может быть, потому, что, когда крыша вся озарена золотом, ты по-прежнему остаешься дома?
— В самую жару, вы хотите сказать? Нет, солнце не золотит нашу крышу, сэр… Она так протекала, что брату недавно пришлось покрыть одну сторону заново — разве вы не заметили? С северной стороны — там солнце продолжает разрушать то, чти начал дождь. Да, солнце одно на всех, но эта крыша рассыхается, и дом в конце концов сгниет… Что вы хотите, старый дом! Хозяева его перебрались на Запад и, говорят, давно умерли… Дом высоко в горах, зимой в нем даже лиса норы не устроит. Дымоход в очаге заваливает снегом, будто пустой пень…
— Странные у тебя фантазии, Марианна!
— Нет, в жизни оно все так и есть…
— Тогда вместо «странные у тебя фантазии» я сказал бы «странная у тебя жизнь», но ведь я говорю: фантазии.
— Как вам будет угодно, — тихо отвечала она и снова принялась за шитье.
В этих ее словах и в том движении, с каким она вновь взялась за работу, было что-то такое, что заставило меня умолкнуть. Глядя в волшебное окно, я увидел набежавшую на дом громадную тень, как если бы гигантский кондор повис над ними на распростертых крыльях; видно было, как с тенью этой сливаются и поглощаются ее густым сумраком более слабые и прозрачные тени от утесов и папоротников.
— Вы следите за облаком, — промолвила Марианна.
— Нет, за тенью. За тенью от облака: самого облака мне не видно.