JК
Ветер времени :: Балашов Дмитрий Михайлович
Страница: 14 из 806Не будь их, позабыл бы давно… тово!) И обида, давешняя, детская, от отцовой остуды — мол, не по себе дерева не ломи; и отчаянная удаль молодости… С той поры поумнела головушка, сам стал понимать, что к чему! Эх! Прав отец! Разве что не забудет до завтрева, и то добро! Да и как с нею, с такою? О чем? И отмахнул головой… В нос плыло ладанное тяжелое облако, трещали и колебались, задыхаясь в спертом воздухе переполненного покоя, свечи. Василий Протасьич лежал уже костистый, темный, чужой. А люди шли и шли, и кто-то плакал негромко, всхлипывая. И оглушенный, поверженный водопадом чужого горя, Никита только тут, вновь и опять, почуял ту давнюю угрозу, что ощутил вчера утром, когда перепавший парень донес ему злую весть.
«Со святыми упокой, Христе, душу раба твоего…» — пел хор.
Новое шевеление и сдержанная молвь прошелестели по толпе. В терем вступила Александра Вельяминова, супруга Иван Иваныча, вот-вот великая княгиня московская и владимирская тож — ежели Ивана утвердят в Орде. Шла властно и слепо, откинув бухарский плат на плечи, и перед ней расступались, шарахали посторонь. Шла, с глазами, полными невылитых слез; посвечивали розовые жемчуга дорогой кики. И Никита, усмотревши приход княгини, бросился расчищать дорогу.
На всходе давешняя знакомка кинулась к Вельяминовой, ойкнув: «Шура!»
— и Александра, готовно всхлипнув, упала в открытые объятия, и так, полуобнявши друг друга, две женки вступили в столовую палату, где лежал труп великого тысяцкого, отца Александры. От гроба отступили.
«Со святыми упокой, Христе, душу раба твоего…» — пел хор.
Новое шевеление и сдержанная молвь прошелестели по толпе. В терем вступила Александра Вельяминова, супруга Иван Иваныча, вот-вот великая княгиня московская и владимирская тож — ежели Ивана утвердят в Орде. Шла властно и слепо, откинув бухарский плат на плечи, и перед ней расступались, шарахали посторонь. Шла, с глазами, полными невылитых слез; посвечивали розовые жемчуга дорогой кики. И Никита, усмотревши приход княгини, бросился расчищать дорогу.
На всходе давешняя знакомка кинулась к Вельяминовой, ойкнув: «Шура!»
— и Александра, готовно всхлипнув, упала в открытые объятия, и так, полуобнявши друг друга, две женки вступили в столовую палату, где лежал труп великого тысяцкого, отца Александры. От гроба отступили.